Не понадобилось ничего говорить, тем паче вообще предпринимать какие-то активные действия: достаточно было только повернуться, чтобы нетерпеливый прохожий увидел медальон у меня на груди. Присмотрелся, разглядел, зло сплюнул в сторону и поспешил снова слиться с толпой.
Удобно. Утилитарно. Уныло. И ещё временами обидно.
Мифы и легенды – отвратительная штука. Возникают на пустом месте, никогда ничем не подтверждаются, но остаются живее всех живых ещё на столетия после того, как сам предмет обожествления или проклятия счастливо канет в небытие.
Ну вот кто и когда придумал эту байку, что песенницы туманят мозги? Даже если взять в пример пресловутых древнегреческих сирен, ни разу не мозг там являлся главным пострадавшим. Шло вразнос что-то гораздо более простое и низкое. В том числе, расположенное заметно ниже мозга.
Голова у нас для чего? Для того, чтобы думать. По большей части. Хотя конечно, встречаются индивиды, которые в основном головой едят, пьют и…
– Чаровница!
Кстати об индивидах. Чем ближе к дому, больше шанс на них нарваться.
– И тебе привет, о постылый геморрой моего сердца!
Он обиделся. Как обычно. И как обычно, торопливо проглотил свою обиду, потому что рассчитывал на десерт, который окупит все страдания.
А кстати…
– Дама хочет пироженку.
Он заметался взглядом по сторонам, но в шаговой доступности от места нашей встречи присутствовало только одно-единственное кафе, остающееся полупустым даже в самые многолюдные праздники. Именно туда я и направилась, считая шаги, чтобы в очередной раз убедиться: начиная с седьмого, меня уже послушно сопровождают.
Официант, после вежливой паузы явившийся к столику, ничем не показал своего истинного отношения к нашей парочке. Хотя, с его зарплатой и чаевыми я бы тоже легко расплывалась в улыбке перед любыми фриками, пока у тех есть, чем оплатить счет.
– Изволите сделать заказ?
Всенепременно. Только меню читать лениво, так что…
– Отсыпьте-ка мне макарошек, милейший.
Ничего экстраординарного в этих печеньках с кремом, конечно же, нет. Только цена конская. Как раз то, что нужно кляче. Ха. Ха. Ха.
– Мадам предпочитает какой-то определенный сорт?
– Мадам предпочитает попробовать все. И запить шампанским. Урожай и год – на ваш вкус.
Месье Лебон тихо охнул и потянулся за платком, чтобы промокнуть внезапно возникшую на лбу испарину. Но сегодня мне не хотелось никого жалеть и никому угождать. Хотите получить работу? Не вопрос. Оплата по прейскуранту.
И уж тем более не хотелось жалеть человека без силы воли. Да, возможно, где-то, в чем-то, совсем чуть-чуть я слегка… Скажем так, косанула. Но все в рамках и пределах, согласно предписанию врача! Кто ж мог предположить, что приличный пожилой семьянин в ходе сеанса восстановительной терапии ощутит нечто большее, чем просто участие и забота? Точнее, подумает, что ощутил.
Вот именно за такие заморочки я и не люблю мозг в принципе. Если в этот черный ящик силой природы своевременно не напихалось стандартных, а ещё лучше, нормализованных реакций, может случаться всякое. Даже от гомеопатических доз.
Вот и месье Лебон, которому всего-то и требовалось, что смягчить и ускорить выздоровление после вполне банальной операции, услышал не моё пение, а ангелов, и узрел райские кущи. Правда, божественный экстаз приобрел в его исполнении вполне земную, можно даже сказать, весьма плотскую форму.
Самым любопытным оказалось то, что и до моего вмешательства, и после оного месье Лебон как был импотентом, так и остался – к вящему спокойствию мадам Лебон. Но в моменты внимания пению внутри себя испытывал все, что полагается вполне здоровому на этот счет мужчине.
И здесь снова стоит вернуться к долбанному содержимому черепной коробки, которое, будучи не в силах самостоятельно справиться с возникшей проблемой, вместо принятия и смирения породило обожествленное чудовище, алчущее песен. Причем именно и только моих.
И нет, это совсем не льстит и не побуждает испытывать чувство профессиональной гордости. Это бесит. Единственное, что удерживает меня от окончательного и бесповоротного расставания с месье Лебоном, так это регулярно предоставляющаяся возможность побаловаться плюшками. Вернее, печеньками, пироженками, шоколадками и прочей смертельно опасной для фигуры дребеденью.
Добро бы он действительно нашел источник своего эротического вдохновения именно во мне. Было бы объяснимо. Хотя… Ладно, с допусками и припусками можно принять сие утверждение на веру. Но млеть от того, что нельзя ни увидеть, ни потрогать, ни, собственно, услышать? Впрочем, и хорошо, что нельзя. Потому что, как ни парадоксально, поём-то мы каждая о своем. А то, что при должном уровне нашего умения клиент слышит желаемое ему, это…