Можно далее предположить, что некоторые из городов Лаконии, оказывавшие спартанцам в ходе завоевания особенно упорное сопротивление, политически ими уничтожались, т. е. жители их расселялись по деревням, лишались всяких гражданских прав и облагались данью. Такой диойкизм был излюбленным приемом спартанцев в обращении с побежденными и в более позднее время. Судьба Гелоса, о которой рассказывают и Эфор, и Павсаний может считаться типичной, хотя отсюда не следует, что мы обязательно должны принять ту этимологию термина «илоты», которую выдвигают здесь оба автора. Возможны и различные другие объяснения этого слова. Однако, происхождение илотии, пожалуй, лучше представить себе именно таким образом. При этом вовсе не обязательно думать, что с самого начала илоты были поделены между спартиатами, как и земля, на которой они сидели, и таким образом возникла система клеров, с прикрепленными к ней рабами, которая, как мы знаем, существовала в Классической Спарте. В период завоевания Лаконии дорийцы были, по-видимому, еще достаточно примитивным народом. У них не было ни классов, ни государства. Организация рабовладельческого хозяйства хотя бы даже и в самой примитивной его форме была бы для них слишком резким скачком в новое качество. Даже, если предположить, что нечто подобное позднейшей спартанской системе эксплуатации илотов уже существовало в ахейских государствах Лаконии до прихода дорийцев (хотя для такого предположения у нас нет никаких данных), то и в этом случае остается весьма сомнительным, чтобы дорийцы сразу могли перенять такую систему у своих предшественников и пустить ее снова в ход (в этом случае илоты, как думают некоторые, должны были просто поменять хозяев). Гораздо более вероятно, что, как это и бывает чаще всего в таких случаях, между победителями и побежденными устанавливались отношения данничества: отдельные поселки илотов платили дань всей общине спартиатов, а не отдельным ее членам, как позднее. Такого рода государственные рабы (мноиты) существовали в более позднее время в городах дорийского Крита. В эпоху дорийского завоевания Лаконии аналогичные отношения могли сложиться и здесь.
В целом весь процесс завоевания английская исследовательница Краймс очень удачно уподобляет процессу завоевания Италии Римом. Часть лаконских городов сохранила свою, правда, сильно урезанную автономию, подобно римским союзникам. Другие были расселены по деревням и обложены данью, наподобие категории так называемых dediticii, но не стали сразу же и непосредственно рабами.
О внутреннем устройстве спартанского государства в этот период мы практически почти ничего не знаем. Политический строй классической Спарты, как известно, резко отличался от политического строя большинства других греческих государств. Еще в IV-III вв. Спарта продолжала сохранять некоторые черты, роднящие ее с тем, что можно назвать «государством гомеровской эпохи». Спартанская конституционная система, если оставить в стороне эфорат, складывалась из трех основных элементов: двойная царская власть, герусия и народное собрание. Эти три органа власти названы уже в древнейшем из всех известных нам не только в истории Спарты, но, по-видимому, и в истории всей Греции политических документов — так называемой «Большой Ретре». «Ретра» — документ в высшей степени загадочный, время происхождения ее сколько-нибудь точно не установлено, и сам текст успешно может быть истолкован с самых различных, иногда прямо противоположных позиций. Одно, однако, не вызывает сомнений — три органа власти, типичные для любой гомеровской общины: цари, совет «старцев» и народ, авторам ретры уже хорошо известны. Отсюда можно заключить, что такова и была организация спартанского государства в самых общих чертах, начиная уже с древнейших времен.