После небольшого усилия память выдала необходимую информацию из глубинных слоев, заложенных при моем создании. Так как этот мир довольно молод, он фонтанирует магией, и все жители обладают даром, хотя подавляющая часть может только шептать простенькие наговоры. Именно поэтому трактирщикам не надо беспокоиться о сохранности своих припасов.
Ящер неторопливо тянул фургон и не требовал почти никакого управления, поэтому я наслаждался каждым кусочком обеда, приберегая один из ягодных пирогов напоследок. А рядом возилась Шинва, зачем-то нарезая все на отдельные куски, как будто у нее нет зубов, просто откусить. Ну и Создатель с ней, в чужой монастырь со своим уставом не лезут, пусть делает, что хочет. Доев пучок салата, я расправился с куском мяса и принялся за остаток головки сыра, как фургон наехал на выступающий камень, и его хорошо тряхнуло. Рядом раздался возглас, и краем глаза заметив нечто летящее вниз, я рефлекторно дернулся и успел подхватить падающий предмет. Это оказалась часть пирога!
– С ума сошла – едой бросаться?! Тем более ягодным пирогом! – возмущенно уставился я на викаэлку, тряся подхваченным куском.
– Извини, этот толчок застал меня врасплох, поэтому и не удержала его в руках,– пожала плечами Шинва.
– Не удержала она! – передразнил я ворчливо.– Нечего было дурью маяться и резать на части, как будто откусить не можешь.
– Ладно тебе, лучше кусок возвращай давай.
– Ну уж нет, что упало, то пропало,– отозвался я мстительно. Ха, чтобы самому отдать такую вкуснятину другому! Да не бывать этому!
Воительница хмыкнула, но не стала спорить и принялась доедать свой обед. Я последовал ее примеру.
Кстати, этот случай натолкнул меня на одну мысль – ранее в такой ситуации я бы просто не обратил внимания на неловкость девушки, сейчас же это вызвало довольно сильное раздражение. То же самое верно и по поводу происшествия в трактире с кучкой охотников. Единственное, что можно предположить – на меня влияет поглощаемая душа мага, оказавшегося изрядным гордецом, иначе я просто всех убил бы, а не запугивал. Угу, а также сладкоежкой, что сложилось с моими предпочтениями в еде, и большим бабником – опыта в общении с женщинами у меня практически никакого, а между тем я прекрасно общаюсь с викаэлкой, даже не задумываясь над этим, точно по давней привычке. Правда, перепады в настроении не радуют, но все это будет только до окончательного исчезновения личности мага, все ненужные качества уйдут, отсеявшись, все же оставшееся только будет мне на пользу. Ради этого можно и потерпеть, увеличив контроль над эмоциями.
Так как город оказался уже достаточно близко, патрули стражи стали появляться все чаще и отпала необходимость в постоянном применении сторожевого заклинания. Поэтому, закончив с едой, я перебрался под тряпочный навес фургона, наказав позвать меня, только когда появится в прямой видимости Лирвен. Сейчас же самое время продолжить изучение содержимого кристалла памяти и дочитать, наконец, раздел артефактов, хотя это я слишком размахнулся, там еще чуть меньше половины осталось.
– Эй, Зэл, вылезай давай, город показался!
Самообразование изрядно скрасило путь, и, когда меня позвала моя попутчица, показалось, что прошло только десять минут, а не несколько часов.
Убрав амулет с кристаллом обратно под рубашку, я пробрался к козлам и присел рядом с Шинвой.
– Смотри, вон стены Лирвена уже видны!
И правда, вдалеке показалась темная полоса городской стены, к которой вела наша дорога. Двигались по ней мы не одни, в обе стороны ехало по несколько повозок. Правильно, чем двигаться одному, легче найти попутчиков и уже компанией преодолевать неприятности, подстерегающие в пути.
– Сколько нам ехать-то до него,– поинтересовался я у викаэлки,– до захода успеем?
– Да вроде должны.
– Но все же какой большой город, я таких никогда не видел!
– Ну так,– усмехнулась воительница,– с теми деньгами, что крутятся в Лирвене, было бы удивительно, если бы он был маленьким и не имел таких высоких стен. Восемь метров каменных глыб никому не преодолеть просто так, и все купцы и торговцы могут чувствовать себя в безопасности. Правда, его ни разу не штурмовали, но все когда-нибудь случается в первый раз.