Громкий грохот привлек внимание всех присутствующих к повороту, где мимо проехал восьмиколесный бронетранспортер с 30-миллиметровой пушкой на крыше. Такер узнал бронетранспортер БТР-80А. Судя по большим колесам и широким протекторам, эта машина, как и большая часть оборудования базы, была приспособлена к арктическим условиям — не говоря уже о бригаде, которая тренировалась на этой базе, используя окружающий замерзший ландшафт и моря для своих учений.
- Поторапливайтесь, - рявкнул позади них охранник, подгоняя их взмахом автомата.
- Похоже, наша неторопливая прогулка подошла к концу, - прокомментировал Такер для Элли.
Марко, должно быть, понял и, в конце концов, присел на корточки над решеткой и выпустил струю прямо в паровой туннель. Такер надеялся, что запах распространится далеко по всей базе. Это то, что они получают за качество своей еды, но Такер знал, что жидкий стул Марко, скорее всего, также вызван стрессом.
Другой охранник закричал на собаку, поднимая приклад автомата.
Элли преградила ему путь, прежде чем Такер успел это сделать. Она обругала солдата по-русски, по крайней мере, это прозвучало именно так.
Солдат отступил и направил оружие в сторону церкви, приказывая им идти внутрь.
- Шевелитесь.
Их погнали обратно к святилищу. Старинная церковь Святого Причастия была построена из покрытого лишайником камня и тесаной сосны, почерневшей от времени. Но на ее высокой колокольне сиял золотой православный крест, который выглядел недавно установленным.
Их отвели в заднюю часть церкви, где лестница вела вниз, в подвал. Прошлой ночью Такер был удивлен, увидев место их заключения, а затем их загнали в мрачный подвал под позолоченным нефом церкви. Он быстро определил, что это здание построено на месте сохранившейся с советских времен, бывшей тюрьмы или, возможно, старого секретного объекта.
Очевидно, что новые владельцы, православная церковь — или, по крайней мере, некий протоиерей — все еще находили такое место полезным.
Охранники отвели их в камеру. Элли предложили отдельное жилье, но она настояла на том, чтобы присоединиться к Такеру, явно не желая оставаться в одиночестве. Хотя он подозревал, что это было связано не столько с его присутствием, сколько с присутствием Марко. Пес спал рядом с ней в ее кровати. Она обнимала его одной рукой, словно защищая.
Как только их заперли в камере, Такер рухнул на свою кровать в другом конце комнаты, где матрас был толстым и жестким, как колода игральных карт. У них был общий туалет и душ в открытом углу, из которого постоянно капало. Но, повернувшись друг к другу спиной, они сохранили некоторую степень уединения.
Элли опустилась на свою койку.
Марко, не дожидаясь приказа, запрыгнул рядом с ней.
Такер едва заметно кивнул ему.
Хороший мальчик.
Элли уставилась на него, откинувшись на руки. Некоторое время она молчала, затем выпрямилась.
- Расскажи мне о себе, - тихо попросила она. - Как ты оказался здесь, запертый со мной?
- Очевидно, серия неудачных выборов.
Она сердито посмотрела на него, явно желая чего-то большего, чем легкомыслие. В ее глазах а также тонкой линии губ, он увидел искорку страха. Она осознавала опасность, вероятность смертельного исхода, но все же держала себя в руках, возможно, из-за врожденного русского стоицизма, принятия несправедливости жизни. Но он подозревал, что дело было просто в этой женщине, которая дважды становилась между ружьем и его собакой.
Такер вздохнул, понимая, что должен дать ей честный ответ.
- Я вырос в стране, где не намного теплее, чем в Сибири. Ролла, Северная Дакота. Недалеко от канадской границы.
- На что это было похоже? Место, где вырос?
- Довольно мило. Проводил лето на озере Уиллоу, гулял по Северным лесам. Зимой ходил на снегоступах и ловил рыбу со льда. Но это было не так идиллически, как кажется на открытке.
- Почему так?
- Мои мама и папа умерли, когда мне было три года. - Он пожал плечами. - На самом деле я даже их не помню. Это просто фотографии в фотоальбоме. Меня вырастил мой дедушка. Потом, когда мне было тринадцать, у него случился сердечный приступ, когда он разгребал снег одной суровой зимой. Я нашел его тело, вернувшись, домой из школы.
Она поморщилась.