Пока они набирали скорость, Такер изучал небо, высматривая другой вертолет, но из-за густого снега и недостатка солнечного света окружающий мир был непроницаем.
Монк перевел взгляд на правый борт, где исчезли "Тигр" и одинокий снегоход. Судя по тому, как он прищурился, было похоже, что он сожалеет о своем решении покинуть отца Бейли.
К сожалению, оба вездехода удалялись от них.
Фадд выругался и напрягся.
"Байкал" мчался по льду. Береговая линия быстро приближалась, ограничивая их взлетно-посадочную полосу. Но проблема была не в этом.
Из мрака огромная громоздкая фигура прорвалась сквозь линию деревьев, накренилась и выскочила на лед, направляясь к ним.
Такер узнал его. Он заметил его ранее на базе, во время короткой прогулки Марко. Это был российский бронетранспортер БТР-80А. На крыше была установлена 30-миллиметровая пушка. К счастью, в тот момент русские, казалось, были так же удивлены, увидев их.
Он знал, что эти бронетранспортеры могут развивать скорость шестьдесят миль в час, особенно на открытых дорогах. Командир базы, должно быть, отправил их на поиски через главные ворота, и БТР выехал прямо на тропу, ведущую к "Байкалу".
Фэдд потянулся к педали тормоза. Когда он начал снижать скорость, Монк наклонился вперед и снова нажал на газ.
- Нет, - предупредил он. – Продолжай взлет.
Такер знал, что он прав. Самолет и бронетранспортер мчались навстречу друг другу, словно в ужасающей игре. Массивная пушка повернулась в их сторону.
Такер съежился.
Им нужно было быстро набрать высоту, но их скорость все еще была слишком мала для взлета.
Пушка выстрелила, и 30-миллиметровые снаряды взорвали лед. Первые пули попали в лобовое стекло, заставив всех пригнуться, а затем лед раскололся под пятнадцатитонной массой бронетранспортера. Его нос опустился в воду, и остадьные выстрелы врезалась в лед перед "Байкалом".
Они увеличили скорость.
Шины самолета приподнялись, затем снова опустились.
Все еще недостаточно...
Ковальски проводил взглядом бронетранспортер.
- На этот раз не я провалился под лед.
К сожалению, бронетранспортер был амфибией. Он сел в воду, но не затонул. Когда он поднялся на поверхность, его шины заскользили по льду. Его передняя часть протаранила замерзшую воду, превратившись в ледокол, который устремился к ним.
Тем не менее, это дало их команде несколько дополнительных секунд на передышку.
"Байкал" наконец-то взлетел и набирал высоту.
Фадд направил самолет в крутой подъем, отклоняясь в сторону.
Внизу пушка повернулась в их сторону.
Они не успели бы вовремя скрыться.
Затем внизу показалась маленькая фигурка, летящая по льду. Это был двухместный снегоход, которым управлял Вин. Русский выхватил штурмовую винтовку, держа ее одной рукой, и выстрелил в сторону бронетранспортера. Он не смог нанести серьезного урона. Он был похож на комара, атакующего бронированного слона. Тем не менее, Такеру доводилось ездить на таких машинах. Он знал, как звучит шквал огня в этом стальном барабане.
Застигнутые врасплох солдаты явно растерялись, не понимая, какая цель представляет наибольшую опасность. Направление пушки изменилось, отражая это замешательство.
Этого было достаточно.
"Байкал" пронесся над тонущим бронетранспортером и устремился в сторону Белого моря.
Внизу Такер заметил снегоход, исчезающий в буре, его миссия была выполнена.
Ковальски проследил за его перемещением.
- Когда вернусь, куплю себе снегоход.
Не всем из них, повезло при взлете.
Фадд склонился над пультом управления. Он закашлялся, разбрызгивая кровь. Когда он упал обратно в кресло, из небольшого отверстия в груди на его одежде проступило багровое пятно. Он был ранен во время первого залпа, но ничего не сказал.
Нос самолета опасно накренился.
Монк закричал, нажимая на ряд переключателей, передавая управление "Байкалом" своему пульту.
- Переверните его на спину! Надавите на рану.
Такер и Ковальски повиновались, вытащив пилота из кресла и уложив его на пол. Монк потянул штурвал, заставляя самолет снова задрать нос. Он был единственным, кто знал, как управлять самолетом.
Он отдавал команды, делая все возможное, чтобы проинструктировать их, но это было бесполезно. Такер переглянулся с Ковальски. Они оба видели достаточно смертей, чтобы признать неизбежное. Молодой человек уставился на них, задыхаясь и харкая кровью. После нескольких вдохов его тело обмякло, но глаза оставались широко раскрытыми, как будто он был удивлен, обнаружив, что мертв.