— Я известная террористка, — напомнила она ему. — Даже не гражданин США, несмотря на поддельные документы, которые подготовила «Сигма». Так что они вряд ли свяжут меня с «Сигмой».
— Сейхан…
Она постучала его по груди. — Тебя нельзя схватить.
— К черту все это, — твердо возразил он. — Мы будем держаться вместе.
Не желая больше спорить, он вылез из окна и протянул руку, чтобы помочь ей. Она проигнорировала его руку и ловко выкатилась рядом с ним.
Он указал на башню. — Если мы будем действовать быстро, то успеем. Дым дует в их сторону и портит видимость.
Зная, что такой защиты надолго не хватит, Грей направился через темный двор. Каждый шаг отдавался болью в его левой ноге. К этому времени лодыжка в ботинке сильно распухла. Пот обильно струился по его телу, обжигая раны. Через десять ярдов его бег превратился в спотыкающуюся ходьбу.
Позади них по-прежнему все было спокойно.
Оглянувшись, он увидел плотную стену клубящегося дыма, заполнявшую руины монастыря. За завесой виднелись мигающие огни патрульных и пожарных машин.
Пока все идет хорошо…
Когда Грей обернулся, серо-черный вертолет пронесся над южной стеной слева от него, приближаясь со стороны детского парка на противоположной стороне. Он с гортанным ревом пронесся над красильней.
Сейхан выругалась — и не только потому, что они оказались на открытом пространстве. Поток воздуха от лопастей быстро рассеял застилающий дым. Стало отчетливо видно скопление припаркованных машин и грузовиков, а также ряд мужчин в форме, направлявшихся к красильне.
Пока Грея и Сейхан еще не заметили, но это не займет много времени. Они ни за что не доберутся до лесов башни, не говоря уже о том, чтобы перелезть через стену.
Сейхан толкнула его вперед, чуть не опрокинув. — Беги! Иди к мотоциклу!
Она отвернулась от него и направилась к южной стене, прижимая к плечу украденную винтовку. Она явно намеревалась обогнуть красильню и выйти с противоположной стороны, чтобы отвлечь от него внимание.
Грей заколебался, но только на мгновение. Из-за своей больной лодыжки он никак не мог угнаться за ней. А ведь она была права.
Нельзя чтобы меня поймали.
Скорчив гримасу, он направился к башне.
19:14 вечера.
Сейхан добежала до переулка между красильней и южной стеной. Пробегая по нему, она крепко сжимала винтовку, жалея, что это не шея Вали.
Минуту назад, когда дым рассеялся, она заметила, что черного лимузина за церковью больше нет.
Валя, должно быть, уехала вместе с остальными.
Сейхан поняла. У женщины не было особых причин оставаться. Если ее цели не погибнут при взрыве, у ее боевиков есть шанс захватить их, пока они оглушены или ранены. Сейхан также знала, что Валя захочет продлить их страдания и, если возможно, убьет их сама. Вероятно, именно поэтому она не обрушила на них все здание. К тому же, у Вали был и другой способ навредить «Сигме»: передать своего врага в руки российских властей.
Несмотря на свою ярость, Сейхан не могла не оценить такую проницательность. Валя, должно быть, установила заряды во всех окружающих хозяйственных постройках, а затем спряталась внутри церкви, как паук в паутине, ожидая, когда они попадутся в одну из ее ловушек.
Такие меры свидетельствовали о растущей паранойе Вали, тем более что женщина не могла быть уверена в том, что «Сигма» приедет в Россию или будет преследовать одного из ее оперативников в Санкт-Петербурге.
Тем не менее, это не помешало Вале принять такие меры предосторожности, которые могли дорого обойтись Сейхан. Теперь, когда ее загнали в угол, у нее не было другого выбора, кроме как пожертвовать собой.
Пробегая вдоль дальней стены красильни, она представляла своего сына Джека: его лепечущие попытки произнести первые слова, его багровое лицо, когда он был расстроен, его безграничную радость от самых простых вещей в жизни.
Она приносила эту жертву не только ради Грея, но и ради Джека, чтобы убедиться, что у него останется отец.
Сейхан никогда по-настоящему не знала свою собственную мать, ее забрали у нее, когда она была ребенком. Она помнила глубокую боль от этой потери, от того, что осталась сиротой, и была готова на все, чтобы скрыть эту боль от Джека.
Она дошла до конца переулка и остановилась. Как только она выйдет, то окажется на виду у людей, пересекающих территорию.
И не только у них.
Вертолет, описав круг, снова появился в поле зрения, пролетая над территорией. Она не могла позволить ему направиться к стене, где Грей, должно быть, уже добрался до башни.
Она стиснула зубы и выбежала на открытое пространство. Она подняла винтовку повыше и выстрелила в вертолет. Она сосредоточилась на хвостовом оперении, самом уязвимом месте. Его рулевой винт был критически важен для устойчивости.
К сожалению, это была маленькая мишень, особенно для бегущего стрелка. Однако ее главной целью было не сбить вертолет, а отвлечь его. Она сняла глушитель со своей винтовки. Звуки выстрелов громом разнеслись вокруг. Пули отскакивали от шасси вертолета.
Затем позади нее раздался громкий выстрел. Пуля задела хвостовую часть. Несущий винт остался неповрежденным, но вертолет сильно закрутило.
Она оглянулась через плечо, зная, откуда раздался выстрел и кто его произвел.
Грей…
Должно быть, он добрался до башни. Она вспомнила, как он рассказывал ей историю, связанную с укреплением, о том, как много веков назад стрела, пущенная из верхнего окна, убила хана-мародера.
Должно быть, Грей пытается побить рекорд того снайпера.
Еще одна пуля, выпущенная с его позиции, попала в лобовое стекло вертолета. Он дернулся, пролетев в опасной близости от южной стены, прежде чем отвернуть в сторону.
Молясь, чтобы эти выстрелы были ошибочно приняты за ее собственные, Сейхан пригнула голову и бросилась прочь.
К этому времени команды на местах тоже заметили ее.
Мегафоны заревели, отдавая приказы.
Люди закричали.
Вокруг нее засвистели выстрелы, но тени, ее скорость и разъяренный шершень в небе помешали им прицелиться. Команды были в пятидесяти метрах от нее и быстро приближались.
Она взмахнула винтовкой и открыла ответный огонь. Ранее она забрала запасной магазин у одного из убитых боевиков, но дополнительные боеприпасы были для нее слабым утешением. Вскоре они у нее закончились.
Громкий треск за спиной бегущих мужчин привлек ее внимание. Бронированный фургон с красным щитом на борту вылетел из церковных ворот и направился прямо через территорию, подпрыгивая на бордюрах. Она узнала эмблему. Это было подразделение российского ОМОНа — Отряда мобильного особого назначения.
К черту все это.
Она посмотрела вперед и сосредоточилась на том, чтобы найти укрытие. Ближайшей пристройкой была старая монастырская трапезная. Она бросилась к ней. Здание из красного кирпича было окружено строительным забором, но он проржавел, и в нем зияли отверстия, как будто попытки реставрации здания давно прекратились.
Тем не менее, хоть что-то.
Трапезная состояла из двух крыльев, каждое высотой в три этажа. Внутри должно быть много мест, где можно спрятаться, чтобы продлить эту игру в кошки-мышки и, возможно, найти способ сбежать.
С этой целью она поспешила к убежищу.
Когда она приблизилась к нему, прогремела серия взрывов. Из окон трапезной вылетели стекла, что сопровождалось черным дымом и вспышками пламени. Взрывы оглушили ее, но не настолько, чтобы она не услышала другие взрывы, раздавшиеся во всех направлениях.
Ошеломленная, она закружилась на месте.
Все хозяйственные постройки превратились в тусклые факелы, освещенные пожарами внутри, от которых поднимались густые столбы дыма.
Сейхан поняла.
Валя..
Как и подозревала Сейхан, женщина установила заряды во всех строениях. Но были ли бомбы рассчитаны на то, чтобы взорваться после ухода Вали? Или она следит издалека и заметила, как я пытаюсь спрятаться?