— Достаточно наглым, чтобы отдать приказ о похищении русского ботаника.
Все взгляды обратились в ее сторону.
Доктор Штутт выглядела ошеломленной и сбитой с толку, как и все остальные.
— Но почему я? Какое отношение я имею ко всему этому? К затерянному континенту?
Грей ответил, глядя на разворот фотографий.
— Думаю, я знаю.
12
11 мая, 19:28 по московскому времени
Москва, Российская Федерация
Валя ценила то, что у нее есть друзья в высших эшелонах власти. Именно Сычкин предупредил ее о том, где в Москве скрывается «Сигма». К сожалению, он отказался сообщить, откуда у него такие сведения.
Тем не менее, она не упустила такой возможности.
Со своей позиции на пятнадцатом этаже жилого комплекса она продолжала наблюдать за апостольской нунциатурой. Посольство Ватикана располагалось в дальнем конце автостоянки, и было как на ладони.
Она стояла на страже и сжимала в руке нож, ожидая, пока ее команда займет позиции. Позади нее на окровавленной кровати лежали мертвые жильцы квартиры — пожилая пара. После убийства Валя тщательно вымыла лезвие. Ритуал очищения обычно успокаивал ее, но сердцебиение все еще отдавалось где-то в горле.
Разочарование не давало ей покоя. Ловушка, которую она расставила в Симоновом монастыре, не сработала.
Я больше не повторю эту ошибку.
Через наушник она слушала разговоры своей штурмовой группы. Ждать оставалось недолго. Она подтвердила, что ее цели находятся внутри здания. Час назад она заметила группу людей, которые подошли к воротам посольства. Она опознала в одном из них сотрудника «Сигмы». Их встретил другой сотрудник, который провел их внутрь. Группа сопровождала русского ботаника, похищение которого было сорвано.
Валя надеялась исправить и эту ошибку.
Как ни странно, прибывшая группа пришла с незнакомцем и парой больших собак.
Она не поняла, почему их включили в список, но с ними тоже разберутся.
В ее наушнике ожил зашифрованный канал связи. Это была ее заместитель, Надира Али Саид, сирийская наемница, которую она завербовала три года назад. Эта женщина состояла в женском отряде коммандос, известном как «Львицы национальной обороны», но из-за своей дикости и жестокости была уволена. Впоследствии она нашла приют в группе Вали, где быстро достигла своего нынешнего положения.
— Мы готовы, командир, — доложила Надира. — Мы всё заблокировали.
— Сколько времени у нас есть, прежде чем местные власти отреагируют?
— Мы глушим связь в трех городских кварталах вокруг посольства. Как только мы вступим в бой, мы перекроем прилегающие улицаы, чтобы помешать любому транспорту въезжать в этот район или выезжать из него.
— А сколько у нас есть времени?
— Минут пятнадцать, может, двадцать. После взрыва в монастыре все городские службы приведены в состояние повышенной готовности.
Должны успеть.
Сроки были сжатыми, но выполнимыми.
Валя взяла в руки старинный кинжал. Он принадлежал ее бабушке, которая вырезала его черную рукоятку из живой сибирской ели при полной луне. Это был атаме, кинжал, используемый в магических церемониях. Ее бабушка была уважаемой деревенской целительницей. Позже, во время Второй мировой войны, ее призвали воевать с немцами в составе исключительно женского подразделения, 588-го полка ночных бомбардировщиков. Женщины-пилоты поднимались в воздух после захода солнца, чтобы бесшумно пролетев над зенитными батареями нацистов, сбросить бомбы на ничего не подозревающие вражеские лагеря. Их смертоносная эффективность принесла им прозвище «Ночные ведьмы», которое казалось подходящим для бывшей деревенской знахарки.
К сожалению, после смерти бабушки мать Вали попыталась стать деревенской целительницей. Семья нуждалась в деньгах, особенно для вдовы, которая родила близнецов, страдавших альбинизмом. В сельской местности, известной своей склонностью к суевериям, людям потребовалось всего несколько плохих, неурожайных сезонов, чтобы найти виноватых. Мать Вали, обремененная двумя странными детьми, быстро стала мишенью. Вынужденные покинуть свой дом, они отправились в Москву. Оставшись без гроша в кармане, их мать добывала деньги как могла. Она умерла в течение года, убитая одним из своих покровителей. Валя узнала об этом преступлении и в приступе ярости ударила мужчину кинжалом своей бабушки, превратив средство исцеления в средство смерти.
После этого она и ее брат Антон, два двенадцатилетних подростка, были вынуждены сами заботиться о себе на улицах, становясь жестокими и необузданными, пока Гильдия не нашла их и не превратила этот гнев в мастерство.
Валя изучала свое отражение в зеркале. Она припудрила татуировку, чтобы скрыть отличительный знак, но темное солнце все равно просвечивало сквозь него. Они с братом нанесли этот рисунок на свои лица, в знак обещания всегда быть рядом друг с другом.
Но ничто не вечно, с горечью подумала она.
После смерти Антона у нее почти ничего не осталось.
Она сжала свой ведьмин клинок так, что побелели костяшки пальцев.
Кроме мести.
13
11 мая, 10:04 по Московскому времени
Москва, Российская Федерация
Доктор Эллен Штутт не смутилась под взорами глазеющих на нее людей. Вместо этого она выпрямила спину и села прямее.
— Все эти разговоры о потерянных библиотеках и континентах… Какое отношение все это имеет ко мне? Почему я здесь?
Она пожалела, что не вернулась в свою квартиру на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге. У нее была небольшая квартира с видом на ботанический парк, хотя большая часть площади ее жилища представляла собой такой же сад, как и эти ухоженные акры. У нее была лаборатория в парке, но это не мешало ей приносить свои работы домой. Каждое растение, за которым она ухаживала, — редкие гибриды, которые она вывела, — требовало точного освещения, влажности и температуры.
Сколько всего может погибнуть, пока я здесь торчу?
Кроме того, она кормила бездомного кота, который по ночам заходил к ней на балкон. Она назвала его Николаем — в честь Николая Вавилова, агронома и генетика, которого посадили в тюрьму по ложному доносу. Вавилов умер в тюрьме, от воспаления легких.
Эллен представила себе разъяренного рыжего кота.
Кто теперь будет кормить Николая?
— Будьте добры, выслушайте меня, — сказал коммандер Пирс, придвигая к себе пару фотографий. — Я попытаюсь объяснить, почему на вас напали.
Она прищурилась и потерла место на шее, прямо под подбородком, куда похитители вкололи ей снотворное. Хотя теперь она была свободна, она все еще чувствовала себя в ловушке. Единственной причиной, по которой она терпела многое из этого, помимо личной опасности, — был мужчина, сидевший рядом с ней.
Даже не оборачиваясь, она почувствовала присутствие Такера. В нем чувствовалась какая-то твердость, которая притягивала к себе. За время разговора он не произнес ни слова, но она знала, что он впитал все это с присущей ему спокойной сосредоточенностью. Она также чувствовала смертоносность, скрывающуюся за этим спокойствием, и это успокаивало ее.
Она поняла, что он очень похож на своих спутников, двух овчарок. Мохнатая пара молча сидела в стороне, насторожившись. Во время поездки на поезде она заметила, что все трое двигались как одно целое, касаясь друг друга, шепча и жестикулируя, и это было удивительно и захватывающе наблюдать. Но их более тесную связь можно было оценить в более спокойные моменты, когда они делились нежностью. Прикосновение пальцев к волосам, толчок в плечо, довольное урчание.
Такер, должно быть, почувствовал глубину ее стресса, вызванного клаустрофобией в этой комнате, полной незнакомцев. Он протянул руку и коснулся тыльной стороны ее ладони, вцепившейся в край стола из красного дерева.