— Эти двое пришли из хорошо спрятанного места, явно имеющего значение, учитывая два трона по бокам от него. Это, должно быть, важно.
— Это может подождать, — сказал капитан.
— Это неприемлемо, — настаивал протоиерей. — Мы должны знать, что узнали они. Когда связь восстановится после этой солнечной бури, мы должны первыми объявить об этом, заявить об этом для России. Остальное не имеет значения.
Туров застонал, явно не желая спорить с протоиереем.
— Тогда идите. Возьмите Эрика. Я дам тебе трех человек, но не больше. Не раньше, чем мы обезопасим этот район.
Сычкин улыбнулся. Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но выражение лица Турова помешало дальнейшему разговору. Воспользовавшись этим, Сычкин поспешил к Эрику и Брагину.
Лейтенант выслушал его, затем искоса взглянул на Турова.
Капитан махнул рукой.
— Пусть идут. Ему лучше не мешать.
Брагин кивнул, соглашаясь с этим суждением, и махнул троим своим людям, чтобы они следовали за протоиереем и его здоровенным помощником.
Валя смотрела им вслед. Пятеро мужчин протиснулись мимо трона и исчезли за ледяной завесой. Через несколько секунд там снова вспыхнул свет. Валя понимала. На такой глубине, куда, отправилась эта группа, будет кромешная тьма, а для работы прибора ночного видения требуется некоторое количество окружающего света, если только не использовать специальные инфракрасные фонари. Но она знала, что Сычкин будет удовлетворен только тем, что увидит собственными глазами.
По мере того как маленькая группа удалялась, сияние медленно угасало.
Туров вернулся.
— Мы готовы. Мы забросаем их гранатами, чтобы загнать в сжимающееся кольцо. Затем мы выследим их с помощью тепловизионных прицелов.
Она кивнула на этот план.
— Я полагаю, вы захотите присоединиться к нам, — сказал Туров.
Она широко улыбнулась.
— Попробуйте остановить меня.
Она последовала за Туровым к собравшейся команде. Двое мужчин заряжали гранатометы.
Ожидая, она уставилась на ледяную стену, на мгновение заинтересовавшись.
Что, черт возьми, там внизу?
49
14 мая, 17:38, по Восточно-Сибирскому времени
Восточно-Сибирское море
Элли расхаживала вокруг тела Джейсона. Она должна была продолжать двигаться, хотя бы для того, чтобы сдержать панику.
Это не может повториться…
Она вспомнила молодого русского пилота Фадда. Его тело пролежало в самолете несколько часов, пока они летели сюда. Лицо Джейсона было таким же бескровным, как у Фадда, и губы посинели, но, по крайней мере, его грудь все еще двигалась. Значит, надежда должна была быть.
Анна опустилась на колени рядом с Джейсоном и взяла его за руку.
— Должно же быть что-то еще, что ты можешь попробовать, — умоляла она Харпера.
Корабельный врач опустился на колени рядом с Джейсоном на полу. Омрин отнес его обмякшее тело в комнату из магнетита, и уложил поперек углубления в полу, затем стал охранять вход в туннель.
— Я перепробовал все, что мог, — объяснил Харпер, обводя рукой свою открытую аптечку. — Это немногим лучше, чем аптечка первой помощи, но когда речь заходит о таких серьезных реакциях, как эта… Если это была анафилактическая реакция, то должен был помочь ЭпиПен[1]. То же самое с кортикостероидами. Ему нужны жидкости, больница, анализы, анализ на токсины.
Элли подвела итог.
— Ему нужно выбраться отсюда.
Харпер вздохнул и поднял стетоскоп, закончив свое краткое заключение.
— У него не так много времени.
Анна поискала другой ответ, и ее взгляд упал на Элли.
— Эти растения. Гиперборейцы приготовили из них эликсир. Тот же вид, который отравил Джейсона. Возможно, это лекарство могло бы ему помочь.
Элли знала, что монахиня хватается за соломинку. Тем не менее, она не сводила глаз с высоких горшков в комнате.
— Даже если в этих контейнерах что-то и есть, срок годности уже давно истек.
— А что плохого в том, чтобы попробовать? — Спросила Анна. — Он умирает.
Элли согласилась с этим. Она подошла к одной из банок и попыталась снять с нее крышку. Она не поддавалась. За прошедшие столетия герметик превратился в цемент.
Омрин заметил ее усилия и шагнул вперед. Он тоже попытался, но безуспешно. Вместо того, чтобы сдаться, он поднял камень в два раза больше его кулака. Он сильно размахнулся и разбил край горшка. Еще два удара, и Элли смогла собрать осколки крышки.
Омрин направил луч фонарика в глубину банки.
Темная вязкая жидкость заполняла горшок на три четверти. Пахло от нее совсем не лекарством, скорее прогорклым рыбьим жиром, который бродил — в данном случае, столетиями.
Анна поспешила к ним, неся флягу Харпера. Монахиня уже вылила воду. Не колеблясь, она окунула бутылку в черную жижу и наполнила ее до краев. Покончив с этим, она бросилась обратно к Джейсону.
Элли последовала за ней, а Омрин вернулся к охране двери.
Анна вернула флягу доктору, который выглядел встревоженным.
— Нам промыть этим его рану? — Спросил Харпер. — Или заставить проглотить это?
Элли подняла ладони.
— Мы уже зашли так далеко. Сделай и то, и другое.
Харпер кивнул. Он взял несколько марлевых салфеток и тщательно промокнул их, стараясь не вдыхать зловоние. Затем он приложил капающий компресс к колотой ране под челюстью Джейсона. Он оставил их там и наклонился, чтобы наполнить мерную ложку из своей аптечки. Поморщившись, он провел ложкой по губам Джейсона, по его языку. Он не смог проглотить, поэтому нельзя было сказать, попало ли что-нибудь ему в желудок. Похоже, большая часть лекарства вытекла обратно.
Анна опустилась на колени рядом с Джейсоном, от волнения схватившись одной рукой за горло.
Элли возобновила хождение по комнате.
Харпер проверил пульс и кровяное давление Джейсона.
— Его показатели ухудшаются, — заключил врач.
Анна закрыла лицо руками.
— Все напрасно.
У Элли не было сил утешать ее. Анна искала утешения в другом месте и поднесла руки к губам, шепча молитву.
Тем не менее, Элли знала, что их усилия не были напрасными. Напряжение, движение, даже проблеск надежды взбудоражили ее настолько, что она стала мыслить яснее, а паника отступила.
Она глубоко вздохнула и представила себе этот наполненный паром сад. Она вспомнила свое прежнее недоумение, задаваясь вопросом, как такой сад мог быть таким смертоносным, таким агрессивным, и все же древние садоводы регулярно собирали урожай с этих полей. Согласно древнегреческим легендам, посланцы гипербореев посещали чужие земли. Однако ни в одной из этих историй не говорилось о спорообразующем заболевании, которое распространилось по миру.
— Возможно, гиперборейцы были от природы устойчивы к ядовитым спорам.
Харпер услышал ее.
— К чему ты клонишь? — спросил он.
— Я не знаю. Каким-то образом гиперборейцы смогли ужиться с видом саркофагов и не заболеть. Вернувшись в сад, я увидела медные лодки, на которых сборщики урожая, переправлялись через эти горячие илистые отмели. И еще там были эти висячие кожаные приспособления, которые, вероятно, предназначались для прикрытия кожи. И все же садовников, должно быть, время от времени жалили эти ядовитые усики.
— Я тоже так подумал, — признался Харпер. — Если гиперборейцы были умны, у них было под рукой противоядие. На пляжах Австралии в летние месяцы нас преследуют коробчатые медузы, которые, смертельно жалят. Поэтому на пляжах установили металлические стойки, набитые пакетами с уксусом, чтобы нейтрализовать действие яда. Это спасает много жизней.
Элли кивнула, затем более энергично.
— Конечно…
— Что? — Спросил Харпер.
— Помните, гиперборейцы были умны. — Элли повернулась к Анне. — Мне нужна ваша помощь. Я не уверена, что смогу справиться одна.
Анна выглядела смущенной, но встала.
— Что нужно сделать?
1
EpiPen — это лекарство, содержащие в себе 0.5 или 1 мг эпинефрина (адреналина) в 1 мл жидкости. EpiPen выпускается в виде шприц-ручки, которой человек может воспользоваться самостоятельно и даже в полубессознательном состоянии. Эпинефрин необходимо немедленно вводить человеку, у которого развилась острая аллергия.
Обычно она проявляется двумя формами:
анафилактический шок — возникает в течение пары минут после контакта с аллергеном;
острая анафилаксия (удушье) — возникает через пару минут или часов после контакта с аллергеном.