– Сколько вам сахару положить, батюшки? – обращаюсь к ним, держа в руках кубики сахара. Чего их так передергивает? Может, как-то по-другому положено обращаться? Уж простите меня, городскую чучундру.
– Не надо ничего класть, – говорит задумчиво Афанасий, но с места не поднимается. Ну, да мне несложно – отношу им кружки. Забрав у меня тару, батюшки, не сговариваясь, забрали у меня и по кубику сахара.
Как-то не идет у нас общение: все сидят как новички в чужой компании. Слегка разбавили повисшее молчание пришедшие мужики с дровами, пока пилили да строгали, разговоры худо-бедно заковыляли. Старцы допили чай и откланялись, мол, им надо высочайшему отчитываться – это они что, побегут по рации общаться с руководством, что ли? А с другой стороны, пусть развлекаются, как хотят.
С уходом церковного начальства мужики явно расслабились. Быстро запалили небольшой костерок, заминка вышла с их кресалом – слабые искры давало. Надо, кстати, попробовать себе нечто похожее выцыганить – незаменимая в походе штука. Потом выставил кан с чаем на любовно выложенную Прохором приступку у кострища, переложил бутерброды на крышку кана и положил рядом с чаем. Добавил туда начатую коробку с сахаром, уселся и понял, что проголодался. Организм переборол болячку или расходился за день.
– Ну, мужики, налетайте. – Хватаюсь за бутерброд побольше.
Прожевав чуток, черпаю кружкой чай, запиваю и ставлю ее для всеобщего потребления. Мужики присоединяются, в разговорах опять пауза. Потом Антон просит рассказать, как штормовал.
Моряки – это те же рыбаки. Рыба в их рассказах растет прямо на глазах. В процессе взаимных пересказов событий несколько улучшил свое мнение о кормчем, если мужик неграмотен технически и это ему не помешало быть хорошим мореходом – сие талант от бога. Попутно из рассказа Антона стало понятно, что шкипер у них на баркасе неопытный, но очень именитый – задавил авторитетом всю команду и попер дуром в шторм, да еще чуть судно не угробил. Так что Антон вытягивал баркас с камней у берега практически за уши – остро к ветру его яхта не ходила даже в девичестве, а их шкипер, Петр, загнал ее к подветренному берегу, вот Антону и пришлось отжимать яхту по миллиметру на глубокую воду. Петр в это время настаивал на подходе к берегу и давил авторитетом – действительно совсем зеленый шкипер.
– Антон, надо было посылать твоего шкипера в трюм, чтоб не мешался, коль ничего не понимает, – высказываю самую логичную в такой ситуации мысль.
– А ну-ка, гость дорогой, подскажи, отчего же шкипер с твоих слов так туг на ум? – раздался голос из-за спины, и под тент заходит молодой парень лет двадцати пяти, длинный, как мой приятель, только не такой накачанный.
Мужики встали, поклонились – наверняка это шкипер и есть, тогда неудивительно, что он их давил. Это у меня выработался иммунитет на здоровые «машины для убийства», без привычки таким перечить не хочется.
Тоже встаю, приглашаю к столу. Он на меня посмотрел также странно, как до этого святые отцы, но ничего не сказал, сел на мое место и без зазрения совести начал харчить отложенный для меня бутерброд. Махнул мужикам, мол, не отвлекайтесь – те начали рассаживаться.
Места особо уже не было, пошел за пенделем, пристегнул его на пояс и уселся поближе к костерку. Шкипер смотрит на меня с ожиданием, мужики – с каким-то затаенным страхом. Что ж, попробую быть вежливым, а то такие юнцы взрываются как порох, особенно когда их критикуют. Точно знаю, сам такой.
– Вы позволите называть вас Петром? – задаю вопрос для разминки.
Мужики на глазах начинают бледнеть, наверное, положено было добавлять шкипер, или великий шкипер, или что-то в этом роде. Начинающие мореманы с гонором на это сильно падки. Но шкипер, глядя в мои спокойные глаза, кивает.
– Любо, так тому и быть.
Мысленно почесал затылок – случай еще более запущенный, чем мне казалось. Продолжаю спокойным тоном:
– Меня звать Александром, путешествовал по Белому морю не один год. – Надеюсь, они понимают, что не постоянно этим занимался, а только во время отпусков, не хотелось бы потом осетра урезать. – До этого ходил и по Ладоге, и по Онеге. Не могу назвать себя морским волком, скорее волчонком, но основное правило поведения в шторм – это держаться подальше от подветренного берега. Об этом во всех книгах капитанов наставляют. Шкипер должен приложить все силы и средства для ухода от таких берегов. Если он умышленно идет на сближение с берегом во время шторма, да еще не имея средств отойти от него в случае опасности… Ведь так понимаю, ваша яхта против ветра ходить не может?.. Такой шкипер обрекает большинство своей команды на очень неприятную смерть, в том числе, возможно, и себя, а врученное ему судно – на гарантированную сильную поломку или полную гибель. Таких шкиперов хозяева судов обычно списывают на берег. Если же шкипер сам хозяин судна, – это добавил, подумав, что с таким гонором шкипер наверняка еще и владелец, – то после одного подобного плаванья команда списывается на берег сама и по всем кабакам пойдет гулять слух, на какой корабль наниматься не стоит. А моряки народ очень суеверный…