Но, несмотря на сравнительно хорошую сохранность здесь старин, знание их все-таки падает и будет падать. Это падение зависит от изменения некоторых условий в экономической и духовной жизни населения. С одной стороны, улучшились и улучшаются пути сообщения, что облегчает доступ сюда новизне; с другой стороны, прежние морские промыслы падают и уступают понемногу своих работников другим промыслам (например, рубке и сплаву леса, работе на лесопильных заводах), которые не дают невольного досуга для пения и заучивания старин и, не представляя столько опасностей, как морские промыслы, позволяют не так строго держаться старого обычая, запрещающего петь в посты обычные песни; кроме того, развитие грамотности приохочивает население (особенно молодежь) к книгам и даже газетам.
Как видно из имеющихся у меня указаний, в настоящее время можно рассчитывать на запись старин в Архангельской губернии — в Шенкурском уезде, по р. Онеге, между Сумой и Кемью; в Вологодской губернии — в Вельском и Сольвычегодском уездах; в Олонецкой губернии — около озера Выга и в Каргопольском уезде. Небезрезультатны, я думаю, будут поиски старин и в остальных уездах Вологодской губернии, в губерниях Вятской и Пермской.
Перехожу ко второй части своего предисловия.
Старины я записывал обыкновенно с пения, а не с рассказа.
Чтобы успевать записывать и чтобы выяснить себе размер старины и не сливать соседних стихов, я старался приучить певцов петь по одному стиху (т. е. по одной строчке или, согласно народному названию, по одному слову), прося их для этого после каждого стиха немного перевести дух. В большинстве старин это делалось легко, так как в них напев обнимает собою всего один стих. Затруднения произошли только в немногих старинах, в коих я иногда не знал, с чем имею дело: с двумя ли половинами одного и того же стиха, разделенными цезурой, или с двумя отдельными стихами, соединенными одним напевом. В этом случае певцам было трудно остановить свое пение после каждой части, так как им было трудно петь отдельно следующую часть напева, и поэтому они старались спеть сразу несколько частей подряд. Мое недоумение, как записывать варианты этих нескольких старин, выражалось непоследовательностью в записи стихов этих старин: то я записывал две части в один стих и не разделял их; то я их записывал также в один стих, но разделял чертой; то я писал каждую часть отдельно <...>. Эти затруднения у меня были, главным образом, со следующими старинами: «Мать князя Михайла губит его жену», «Князь Дмитрий и его невеста Домна» и «Кострюк». В последних двух старинах эти затруднения встречались сравнительно редко и не во многих стихах[23], но в третьей старине («Мать князя Михайла губит его жену») они были довольно часты. <...> Каков основной размер этой старины: длинный или короткий стих? <...> К счастью для дела мне удалось записать на реке Пинеге во время второй поездки два варианта этой старины [именно: № 120 и 201], которые я после небольшого колебания записал хорошо, так как их твердо пропели певшие мне их певицы. <...> Оказывается, что размер и тех вариантов, в коих я колебался, тот же, что и этих двух вариантов, т. е. длинный; недоумения же мои происходили от того, что первые варианты мне были пропеты плохо, а именно с пропуском повторяющихся полустихов, которые в первый раз служат второй частью одного стиха, а во второй раз (в том же виде или с некоторым изменением) первой частью следующего стиха[24]. Вследствие этого необходимо признать древним тот вид, который имеет эта старина в вышеупомянутых двух вариантах, а тот вид, который она имеет в большей части вариантов, необходимо признать более новым, получающимся вследствие небрежного пения[25]. — То же затруднение, что и с этими тремя старинами, я сначала было встретил при первой записи старины «Ловля филина», но, пользуясь краткостью старины и готовностью певицы, я заставил ее пропеть эту старину еще раз и благодаря этому выяснил, что стих этой старины состоит из двух полустихов и что изредка к нему добавляется еще один полустих. Конечно, было бы желательно проделать то же и с первыми тремя старинами (т. е. заставить их певцов повторять после записи каждый вариант с начала до конца), но <...> 1) большинство певцов при каждом новом пении изменяет текст, так что исправляет пропетое в первый раз по поющемуся во второй раз нельзя, а 2) большинство певцов дорожит временем, которое они отнимают от серьезной работы для такого пустячного дела, как пение (это — общий взгляд певцов, несмотря на хорошую плату за пение), вследствие чего их трудно заставить повторить пропетое, даже <...> если попадешь на твердо поющего певца. Поэтому мне удалось воспользоваться повторным пением только в таком исключительном случае, какой представляло пение первого варианта старины «Ловля филина» [№ 190]. <...>
23
В старине «Князь Дмитрий и его невеста Домна» короткие стихи, содержащие описание наружности кн. Дмитрия, как мне теперь кажется, следовало бы писать попарно в один длинный стих.
24
Благодаря этому обстоятельству у меня подряд и получалось несколько вторых половин, которые я был принужден начинать с малой буквы или правее начала предшествующего стиха.
25
За это говорят в вариантах с короткими стихами: 1) существование длинных неразделенных стихов, например, 553, 7, 9 и др.; 2) чувствовавшаяся между короткими стихами тесная связь не только по напеву, но часто и по смыслу, и 3) существование повторения предыдущего стиха, которое следовало бы записать как первую половину следующего стиха, ср. I т., № 64, ст. 13—19:
Здесь «Парну баёнку топила» представляет первую часть следующего стиха, как «Мати кнегину» представляет первую часть 18-го стиха.