Незнакомый мужчина хохотнул.
— Инопланетян, — проговорил он со странным говором, нет, не акцентом, но говором точно. — Надо же…
— Это мой… — попытался представить приятеля знакомый брюнет.
— Очередной брат? — перебила Вера. — Еще один? Я думала, что вас только трое.
— Нас шестеро.
— Значит, у того маньяка еще действительно много работы.
— Пожалуй…
— Мне не нравится русский язык, — скривился второй. — Я очень редко на нем говорил. Ну да ладно, буду вспоминать. Здравствуй, девочка. Меня зовут Сутеки.
— И давно тебя так скромно зовут? — буркнул знакомый брюнет. И пояснил: — На японском это что-то вроде «крутой», «великолепный». Он много времени провел в Японии.
Незнакомец хохотнул снова:
— Это точно. Ты даже не представляешь, девочка, как много. И кстати, братишка Грассатор, имя это я, в отличие от вас всех, не сам себе выбрал.
— Ладно-ладно, Сутеки так Сутеки.
— А ты? — спросила Вера знакомого брюнета. — Раз уж решил продолжать наше общение, хотя понятия не имею почему. Как называть тебя? Грассатор — это как-то не совсем… Кстати, что это значит?
— «Бродяга», — ответил за того Сутеки, — «разбойник», что-то в этом роде, насколько я помню. Не так звучит, как мое, а?
— Мда, — буркнула Вера.
Грассатор выпад товарища не прокомментировал. Склонился к Вере:
— Можешь сократить, если хочешь.
— Ну, имя Грасс — тоже не идеал, но хотя бы действительно короче.
— Я собирался покинуть город вчера, как и говорил, но прилетел Сутеки. Мы подумали, что вдвоем можем попробовать прекратить все еще здесь.
— Бред… Слушай, хватит, я не хочу ничего знать, мне уже безразлично, кто вы там на самом деле — инопланетяне, мутанты или беглецы из какой-нибудь сверхсекретной военной лаборатории. Я не хочу знать, почему вы такие живучие, как тараканы, и зачем режете людей. Я больше не веду дело об убийстве этого вашего Лекса, да и дела самого больше нет, потому что его сжег психопат, еще вчера бывший нормальным сотрудником милиции. Я просто хочу забыть все и вернуться к своей обычной жизни. То есть для начала уехать домой. А вместо этого зачем-то сижу в одной машине с незнакомыми странными мужиками, которые, надо заметить, незаконно в нее проникли. Еще немного, и мне начнет казаться, что я схожу с ума!
— Да уж, отличного союзника ты здесь нашел, дружище, — проворчал Сутеки. — Пойдем отсюда, я не для того прилетел, чтобы выслушивать истерики девиц.
— Подожди.
Грассатор вышел из машины, пересел на переднее сиденье, в упор посмотрел на Веру своим до дрожи пронизывающим взглядом. Она снова инстинктивно почувствовала, что может довериться ему.
— Мне нужно лишь узнать побольше о человеке, который приходил к тебе сегодня. О том психопате. Мы почувствовали его и приехали сюда. То, что с ним произошло, — ненормально.
— Ты мне это говоришь? — Вера нервно усмехнулась. — А я думала, что это в порядке вещей, когда в кабинет к следователю заваливается вчерашний мент, пропавший с места происшествия, весь грязный и с диким взглядом, бормочет всякую ерунду, как безумный проповедник, сжигает документы и втыкает себе кухонный нож в сердце! Надо же, а это, оказывается, ненормально!
— Ненормально, — как ни в чем не бывало продолжил Грассатор, — что мы его почувствовали, как… как своего. Почти как своего.
— Так, — не выдержала Вера, — мне надоели эти шарады. «Свой», «чужой», «чувствую», «не чувствую». Ты хочешь, чтобы я тебе что-то рассказала, а я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
— Мы чувствуем друг друга на любом расстоянии, — пояснил Грасс. — Я всегда знаю, где находится любой из шести… теперь — из четырех. Кроме того, мы чувствуем людей, оказавшихся рядом. Я знаю, подкрадывается ли ко мне кто-то, стоит ли кто-то за углом или у меня за спиной. Не вижу, не слышу, а просто знаю. Это трудно объяснить. С Экзукатором же, как он сам себя назвал… ну, с тем лысым, связано несколько странных вещей. Его мы не чувствуем. Я не знаю, где он, пока не увижу или не услышу его. Как и ты, например. Это — во-первых. А во-вторых, мы можем влиять на людей, внушать им что-то…
— Лекс так прошел через вахтера, когда убил маньяка, — пробормотала Вера. — А ты внушил судмедэксперту…
— Да. Но это ненадолго, и всего лишь поверхностно. Экзукатор же обработал твоего милиционера так, что тот даже выделился для нас из общей массы людей. По ощущениям. Мы начали его чувствовать. Пусть и немного, пусть на небольшом расстоянии, но начали чувствовать.
Вера тряхнула головой: