— А на-кося, а выкуси! А на-кося, а выкуси!
Крышка люка танка открылась под ногами попа, выкидывающего замысловатые коленца. Оттуда высунулась голова с облачённой на ней позолоченной короной и сильно напудренным лицом:
— Что, батюшка, тоже в самодеятельности участвуете? А то мы с Серёгой как раз в клуб едем. Серёга меня взялся подбросить на своём танке!
Тарапука уже собрался ответить что-то гадкое артисту самодеятельности, да ещё и пнуть того башмаком ботинка прямо в лицо, но тут он увидал, что Левиил, всё ещё находившийся в облике полиционера, мчался вслед за танком с необыкновенной быстротой.
Конечно, архангелу было бы гораздо проще, если бы ему на глаза попались какие-нибудь кусты или закуток, куда он мог бы спрятаться, обрести невидимость и преследовать падшего на собственных могучих крыльях. Но поблизости не было ни кустов, ни закутков, только навстречу шли толпы и толпы людей, с почтением глазевших на его форму.
И тогда ему пришлось побежать, чтобы снова не упустить Тарапуку. Правда, передвигался он слишком быстро для человека, применив для этого свои сверхъестественные возможности. Многих это сильно удивляло, что человек способен так быстро мчаться. Но удивляло не до такой степени, чтобы негативно отразиться на чьей-то психике, вплоть до психологической клиники. Так что греха в этом на архангеле быть не могло. Наоборот, кто-то глядя на его стремительный бег, приостанавливался, щёлкал языком и гордо говорил:
— Всё-таки какое великое существо — человек! Каких результатов он может достигнуть в спорте, если захочет! Вот ещё чуть — чуть — и человечество ещё не того добьётся! Мы за пределы Солнечной системы будем летать, бороздя космический океан! Мы будем сажать сливы и абрикосы на Альфа Центавре! Мы добудем эликсир бессмертия и будет вечны! Слава человеку, высшему существу!
У Тарапуки же было совсем другое настроение. Конечно, у него было ещё достаточно энергии, чтобы не раз довести зловонием до обморока своего преследователя, но тот находился на таком расстоянии, что дурной запах мог и не сильно поразить его. А всё-таки держал в поле зрения его, Тарапуку. Ожидая, когда тот растратит свои силы.
— Чтоб у тебя от нимба башка разболелась! — выругался он, топнув ногой.
— Ась? — переспросила его голова в короне, торчавшая из люка. — Чем-то недовольны, батюшка?
— Ну, ещё бы! — сквозь сжатые зубы процедил Тарапука. — Как мне быть довольным, если этот гондон, — он указал на бежавшего за танком Левиила, — уже битый час не даёт мне покоя!
— Признаться, я тоже не люблю полиционеров, — поморщился в короне. — Я вообще против всякой власти, потому что я — убеждённый анархист!
” — А это мне до сраки, — подумал Тарапука, — может, мне вытащить из люка этого педика в короне и швырнуть его в чистенького?»
Но голова в короне неожиданно внесла дельное предложение:
— У меня тут есть ящичек с конскими яблоками. Хочешь, забросаем мента?
— Это ж откуда у тебя такое добро? — удивился Тарапука.
— А это мне родственник из Газ-Кони присылает каждый месяц, — хихикнул коронованный. — Это для моего огородика перед окошком. Хороший у меня огородик! Какие там дыньки растут! Только вот удобрять его надо. А у нас в Бур-Гундии разве найдёшь на удобрение хороших конских яблок? Шиш найдёшь. Хорошо, что у меня брательник в Газ-Кони работает на конюшне!
— Ладно, будет болтать! — проворчал Тарапука. — Тащи свой ящик!
Голова в короне скрылась во тьме люка и через пару минут показалась снова с большим вскрытым посылочным ящиком, наполненным упругими лошадиными кизяками. Тарапука нагнулся, взял один и, прицелившись, метнул его аккуратно в лицо Левиилу, продолжавшему упорно мчаться за танком. Архангел зажмурился, поморщился, отмахнулся, но преследования не прекратил.
Тарапука, злобно хохоча, швырял и швырял в него конский навоз, но у Левиила оказалось поистине ангельское терпение и он не замедлил свой бег ни на секунду. К тому же, теперь он умудрялся ловко уворачиваться и конские яблоки летели мимо, хотя в метании их Тарапуке помогал парень в короне, также наивно смеясь и ничуть не догадываясь, что он помогает нечистой силе.
Наконец, Тарапуке стало не до смеха: ящик, в котором лежал навоз, опустел. Взревев лютым зверем, он сорвал корону с головы артиста самодеятельности и также швырнул её в голову Левиила. Но тот увернулся в очередной раз.
Зато артист самодеятельности взвыл от горя и, провалившись во тьму люка танка, заорал там:
— Серёга, Серёга, моя корона! Останови! Останови!
========== Глава 13. Автострады Бур-Гундии и Индризтана ==========
В глубине танка послышалась возня. Гусеницы свернули влево и бок танка смял цистерну с молоком, ехавшую параллельно с ним. Затем ринулся в право, въехал на тротуар, сбил фонарный столб, врезался в бетонную стену, исписанную граффити. И замер.
Поп, сделав в воздухе сальто, успел соскочить с танка и вновь пуститься в бега. Левиил ринулся было за ним, но ему перегородила толпа горожан, окружившая его с воплями:
- Товарищ полиционер, разберитесь, что ж это за безобразие происходит! Средь бела дня танки фонарные столбы ломают!
Танков в Бур-Гундии производили так же много, как и тракторов. Это делалось на случай войны с соседним королевством Индризтаном, с которым Бур-Гундия не ладила уже почти столетие. Государство Индризтан отделяла от Бур-Гундии суровая мрачная пустыня, простиравшаяся на тысячи километров, но это не являлось поводом для отсутствия вражды между странами.
Во время, которое описываются происходящие события, Индризтаном правил король Чмокало Великий Шестьсот Пятый также не собирался проводить мирную политику по отношению к Бур-Гундии. И обе державы были активно заняты сотворением танков.
В обоих странах производилось танков так много, что уже некуда было их ставить, они ржавели и пылились. А война всё никак не начиналась - обе враждующие стороны боялись друг друга, не зная точно, у кого на самом деле больше танков.
Поэтому и в Бур-Гундии и в Индризтане решили продавать танки вместо легковых автомобилей мирному населению, а в случае наступления войны конфисковать танки для армии.
Правда, танки бомбили асфальт на дорогах, но с другой стороны, так выравнивали её, что и асфальт был не особо нужен.
Была и другая причина тому, что Бур-Гундия и Индризтан никак не начинали войны. В обоих странах было несколько заводов-гигантов по производству танков, но ни у кого из них не было даже маленького завода, который бы выпускал для танков снаряды. ” - Снаряды - дело плёвое, - рассуждали главы обоих стран, - это дело всегда успеется. А вот танк - это сила! Без танков нам никак! Это всё равно, что собаке без хвоста, да кошке без усов!” И оба государства подумывало, как бы ещё пристроить у себя пару-тройку заводов-гигантов по производству танков, пусть даже без снарядов.
Поэтому танков на улицах Бур-Гундии и Индризтана становилось всё больше, а автострады делались всё шире за счёт исчезновения тротуаров. Правда, кое-где тротуары ещё остались - вот на одном из них был сбит фонарный столб и по нему, подобрав полы рясы, снова побежал Тарапука.
Но тут неожиданно тротуар закончился и перед ним во всей красе раздвинулась автострада, шириной больше, чем в километр. Теперь надо было решать проблему, как перебежать на другую сторону.
Надо сказать, в Бур-Гундии, да и в Индризтане автострады все были шириной не меньше километра, но на них редко встречались зебры, светофоры или подземные переходы. Зебры и светофоры мешали движению машин, потому что заставляли нервничать водителей из-за того, что когда возле зебры загорался красный, приходилось тормозить и терпеливо ждать. Это пагубно сказывалось на психике водителей танков, тракторов и другой сельскохозяйственной техники, они зачастую принимали спиртное прямо за рулём, чтобы успокоить взвинченные нервы и это являлось причиной многочисленных аварий, случавшихся в Бур-Гундии и Индризтане ежедневно и по нескольку сотен раз в день в каждом городе. Поэтому правительство почти полностью отменило зебры и светофоры.