— Нам придется туда часто ходить, — заметил Фэб. — А со временем поставим какие-нибудь монументы, наверное.
— Давай про это как-нибудь потом, а? — попросил Скрипач. — Монументы он поставит, посмотрите на него. Садитесь есть. И надо уже начинать разбираться и тем, что было, и с тем, что дальше.
— Дальше? — переспросила Эри. — Я бы тоже хотела сходить к часовне, но раз вы решили на море…
— На море можно и позже. До часовни двадцать минут неспешным шагом, — заметил Ит. — Давайте пройдемся. Только, пожалуйста, без посещения могил, если можно.
— Согласен, — кивнул Фэб. — Мне вчера хватило. Всё, едим, и пошли.
Глава 4 Часовня
4
Часовня
Перед выходом Берта устроила ревизию, она искала хоть какую-нибудь одежду, которая подошла бы ей и Эри, но в поисках этих Берта потерпела фиаско — одежда, которая у нее осталась, оказалась либо рабочей, либо безнадежно устаревшей. Сейчас тут такое не носили, это уже успели установить вчера.
— Пойдем в траурных платьях, — пожала плечами Эри. — Подумаешь! Они легкие, в них не жарко будет. А купальники у тебя есть?
Купальники, по счастью, у Берты имелись — благо, что купаться предполагали в безлюдном месте, поэтому вполне сойдут на первое время, потом можно заказать новые.
Кир, Фэб, и Саб тоже надели траур, а вот Иту и Скрипачу пришлось обойтись старыми комбинезонами, которые Ит когда-то использовал для работы в саду. В общем, компания получилась весьма живописная, и вскоре эта живописная компания отправилась в путь.
Шли по склону, поросшему редким лесом, чуть забирая вверх, петляя между невысокими скалами. Погода стояла прекрасная, а идти в полутени между хвойниками оказалось легко, жара не донимала.
— Чем-то это место похоже на Берег, — заметил Скрипач. — Сейчас смотрю, и понимаю — да, определенно, сходство есть.
— Есть, — согласилась Эри. — И ещё какое. Тут… безмятежность, что ли. Не знаю, как правильно сказать. Фэб, ты как считаешь? Похоже? Нет?
Вопрос застал Фэба врасплох, он явно не был готов ответить сразу.
— Похоже, — вдруг ответил за него Кир. — Я ещё тогда… ну, когда вернулся, про это думал.
— Почему вы молчали? — с упреком спросил Ит. — Почему вы сказали, что не помните ничего, когда это было ну совсем не так? Молчали, да еще и столько лет! Зачем?
— Не хотели говорить об этом, — вздохнул Фэб. — Да и помнили мы не всё. В большей степени запомнились ощущения. И, знаешь, очень сложно соотнести одно и другое.
— Какое одно и какое другое? — с раздражением спросил Скрипач. — Можно было хотя бы сказать: так, мол, и так, там, в посмертии, что-то есть, мы это видели, и…
— Память, да? — перебила его Эри. — Вы, находясь там, не помнили про то, что было здесь. Так?
Фэб, а затем и Кир, кивнули.
— Вот поэтому они не говорили. Не были уверены, — заступилась за обоих мужчин Эри. — Я ведь тоже не помнила ничего. В отличие от вас.
— Я помню ощущение, — повторил Фэб. — Горе. Я чувствовал горе, но у этого горя не было причины. Вот как это так — горе есть, а причины для него нет? Наверное, я побывал тогда в своем личном аду, — он запнулся. — Жаль, что ошибку даже по возращении осознал не сразу.
— Давайте не будет об этом, — попросил Ит, который уже сам был не рад, что задал этот вопрос. — Точнее, будем, но о другом. Джессика, видимо, поведала гению о Береге, так получается?
— Видимо, поведала, — кивнула Берта. — О том, что она убила Мотыльков, вы в курсе?
— Увы, но да, — Скрипач вздохнул. — Мы с ними там общались. Не убила, конечно, но принесла в жертву великой цели. Им это всё объяснили именно так.
— Угу, — Берта замедлила шаг. — Может быть, есть способ их как-то спасти, а, ребята?
— Не знаю, — покачал головой Фэб. — Криогенная заморозка… Да, тела у них, считай, собраны искусственно, но они, увы и ах, вполне себе живые. Считай, рауф, гермо, только маленькие. Сложно сказать.
— А если собрать новые тела? — с надеждой спросила Берта. — Фэб, ну правда. Ну неужели ничего нельзя…
— Пока точно ничего нельзя, — развел руками Фэб. — Потому что для начала нужно как-то вызволить у нее крионики с телами, а кто это даст сделать? Ладно. Давайте не будем о том, что мы исправить не можем, давайте о том, ради чего мы тут все находимся.
— Давайте, — согласился Кир, который напрасных раздумий о несбыточном не любил. — О, вот и поляна.
Поляна за годы их отсутствия на Окисте не изменилась совершенно, она осталась точно такой же, какой её помнили. Низкая трава, идеальный круг, в которой не заступает ни одно дерево, и приземистый серый купол из грубо отесанных камней, с одним-единственным входом. Когда они вышли на поляну из-под крон хвойников, с гор налетел слабый теплый ветер, и тут же стих.