— Лови, — пожал плечами Фэб. — И возьми готового. И… да, для поминок на завтра сделай заказ. Побогаче. Не жмись.
— Как скажешь.
— Блины закажи, — глухо посоветовал Скрипач из капсулы. — Мы там скоро доедем, а?
— Скоро, уже горы видны, — отозвался Кир. — Ехать еще минут двадцать. Так, не отвлекайте меня. Берта, не помнишь, тут икра черная ведь была?
— Была, была, точно была. Кир, где ты смотришь? В сегмент русского клана выйди, и оттуда… ага, вот, смотри, поминальная трапеза, давай заказывай на десять человек, а там посмотрим. Нет, не на десять. На двадцать. На завтра. Какой вечер, какое в десять, ты чего?
— Днем? — удивился Кир.
— Часов на шесть, — сдалась Берта. — Хорошо, пусть будет вечер. Но не позже шести. Ага, так нормально.
— Икру я ел, штука вкусная, — Саб на секунду задумался. — Кир, а можно пива заказать ещё?
— На поминки нельзя, на поминках пиво не пьют, — вмешалась Эри. — Но ты всё равно закажи, я тоже хочу. На сегодня.
— Ит, слушай, они в наше отсутствие, по-моему, неплохо спелись, — заметил Скрипач. — Тебе так не кажется?
— Кажется, — обреченно отозвался Ит из другой капсулы. — Когда только успели?
— У нас было время, — хмыкнул Саб. — Позже расскажем.
— Я так чувствую, что для рассказа потребуется что-то покрепче, — предположил Скрипач.
— Возможно, — согласился Фэб. — Так, всё, лежите и молчите. Подъезжаем.
В Саприи, самом большом поселении на Окисте, расположенном в теле горы, управились на удивление быстро. Отпустили машину транспортников, дождались большого грузового катера, пересели в него, и тут же стартовали. Разумеется, за процедурой пересадки наблюдала не одна сотня любопытных глаз, и увидела эта сотня то, что ей положено было увидеть — безутешных родственников и друзей, и две капсулы с телами. Кир, когда пересаживались, посмотрел на высокую, в облака уходящую белую стену Саприи, испещренную тысячами окон, и махнул рукой — то ли случайный жест, то ли приветствие. Интересно, знакомые видели? Запросто. Знакомых немало. Точнее, их много. Вот и поглядим, что из этого получится.
Саприи, в переводе это слово обозначало «дом», представлял собой уникальный даже для Окиста объект: стабилизированную гору, в один из склонов которой встраивались жилые этажи, расположенные снаружи, и множество технических помещений и различных предприятий и заведений, расположенных внутри горы. Самыми престижными считались верхние этажи, гильдия строителей продавала жилье в них за баснословные деньги, народ попроще селился уровнями ниже, а самые нижние, начальные уровни спросом не пользовались, квартиры на них либо сдавались за гроши, либо вовсе стояли пустым десятилетиями, если не столетиями. Снимали они всей семьей когда-то квартиры внизу, было дело. Вполне хорошее жилье, но народ, живущий в Саприи, считай, в столице, избалован, не беден, и на дешевизну не польстится.
— Кир, чего завис? — поторопил Саб. — Поехали.
— Да так, вспомнил просто, — Кир вздохнул. — Вон там, дальше, есть дендрарий. Мы, когда нас вернули… ай, ладно, потом расскажу. Так, накрыло немножко. Воспоминания.
— Ничего, потом повспоминаешь, — Саб огляделся. — Местечко и впрямь примечательное. С размахом строили.
— Есть такое дело, — Кир всё еще смотрел куда-то вверх. — Остальные поселения тут колхоз колхозом, за некоторыми исключениями. А тут да…
— Колхоз? — не понял Саб.
— Ну, селяне живут, — объяснил Кир.
— То есть деревня. Мог бы так и сказать. Черт, сколько еще всего придется выучить, — пробормотал Саб. — С вами пообщаешься, такого наберешься… ладно, поехали, пока нас Фэб не прибил.
Долетели быстро, за полчаса. По дороге Скрипач с Итом устроили, по словам Кира, бунт на корабле, и по прибытии их, в конце концов, выпустили. Достали из катера обе капсулы, побросали в траву несколько сумок с вещами, отпустили машину. Уже вечерело, в траве заливались местные цикады, лес стоял вокруг дома неподвижной стеной. Безветрие, безмолвие, тишина.
— Запустение, — констатировала Берта. — Какая трава высокая… Интересно, был тут этот? С этой?
Ит огляделся. Высокие непримятые стебли, мелкие цветочки — почти как там, на той поляне, на Берегу. Под елками, ставшими огромными, слой нетронутой хвои — сколько же лет назад Фэб их сажал? Подумать страшно.
— В этом году точно не был. В прошлом — тоже. Дальше пока не скажу, — он, раздвигая высокую, по пояс, траву, подошел к крыльцу. — А, нет. Скажу. Не был. Консервация еще наша стоит, старая.
Замок его узнал, дверь вздохнула, активируясь, и стала медленно открываться. Ит толкнул ее, и вошел в дом.