По комнате распространился запах горелого дерева. Калдор промывал морду зверя водой из бурдюка, заботливо протирая глаза чистой тряпицей. Варвар и Нахиор продолжали тушить обугленные стебли, а Эразм осматривал кухню.
— Где, Асмодей его дери, Ослябя? — волшебник выглянул на улицу.
— В подвале, — Нахиор махнул рукой на спуск в темноту.
— А что это за мужик с обглоданным горлом и обрубком руки? — лорд Пифарей подошел к Калдору. — Вижу твоя зверюга поужинала бедолагой.
— Тот бедолага еще легко отделался, — дрессировщик тщательно обтирал морду питомца, почесывая его, как кота, за шею. — А вот девка зря перцем в динозавра бросила. Он бы ее за пару секунд умертвил и успокоился. А вот наш зеленоватый друг до сих пор ее труп мечом молотит. Слышите? — Калдор поднял палец, призывая прислушаться.
— Р-а-а-а!!! Р-р-р-а-а-а! — орк ревел, словно бился с ордой нежити. — Туц. Туц. Туц, — лезвие, изрубив плоть, врезалось в сухие доски.
— Я не спрашивал об участи бедолаг. Я спросил, кто они такие?
— А, — дрессировщик вынул из-за пазухи пергамент, — вот. Если не встретим тут еще какую-нибудь бабу, то эту Тюльпан звать. И она тут вроде яблока раздора.
Эразм взял записку и пробежался по ней глазами.
— Так-так. Некий Ваиль, похоже, досаждал юной особе навязчивыми ухаживаниями. Причем, его конкурент Серпентес, видать местный главарь, этим фактом очень недоволен, — волшебник посмеивался. — Наказывал Ваилю оставить красотку в покое, пока она не сделает выбор между двумя ухажерами.
Калдор занес в комнату Шахриет. У нее текла кровь. Падая, девушка ударилась и рассекла правую бровь.
— Как бы то ни было, — отвечал он с опаской поглядывая в сторону орочьих криков, — наш зеленоватый друг их терзания прекратил. Теперь они даже не будут спорить, кто в последний раз дотронется до ее лица.
— Асмодей с ними. Нужно найти парнишку, — Брюзгливый направился к лестнице.
— Я с вами пойду. Не могу больше слушать, как этот бешенный орет и месит то, что осталось от девицы, — дрессировщик приказал ящеру охранять Шахриет.
— Идите, я с ней останусь, — Нахиор опустился на колено и промокнул платком начавшую запекаться кровь.
Варвар увязался следом. Волшебник наложил заклинание «свет» на собственный посох, заставив его светиться словно факел, и двинулся вниз по лестнице.
Подвал являлся небольшим винным погребом. Повеяло прохладой и плесенью. Старые амфоры, стоявшие на стеллажах, заволокло паутиной. Свежий труп гигантской крысы украшал центр помещения, а Ослябя орудовал лопатой в углу.
— Вот же мерзкая тварь, — Эразм брезгливо обошел мертвое животное.
— Это еще что! — весело начал дрессировщик. — Эта размером с собаку всего. Я видел как-то особь раза в два больше.
— Рад за тебя. А теперь помолчи, — волшебник подошел к паломнику. — Чего ты там копошишься?
— Не знаю, милорд, — Ослябя повернулся и вытер пот со лба. — Эта тварюга там скреблась чего-то, вот интересно стало, — он простодушно улыбнулся. — А дитяти, стало быть, не нашлось. Но оно и хорошо, а то эт животина проклятая загрызла бы мальца, как пить дать.
— Дурак ты. Это все иллюзии. И клавесин, и ребенок, и остальное. Кто-то сильно не хочет, чтобы мы шастали по поместью.
— Еще один колдун? — северянин почесал затылок.
— А ты соображаешь, — Лорд Пифарей ухмыльнулся. — И прячется он наверху. Скорее всего подглядывает за нами через щели.
Пока герои обсуждали вероятный шок, в котором прибывал скрывающийся маг из-за вида растерзанной Тюльпан, в яме зашевелилась земля. То, что привлекло крысу, само стремилось на поверхность.
— Рука! — заорал Ослябя и сходу долбанул по костлявой кисти лопатой. Острие рассекло ее надвое.
— Оттуда сквозит некротической энергией, — заключил Эразм.
— Это мы и так видим, господин волшебник, — Калдор аккуратно подошел ближе.
Обрубок кисти продолжал извиваться. Древний скелет, погребенный под землей несколько десятков лет, пытался выбраться из могилы. Решили немного подкопать, чтобы добраться до черепушки и прекратить страдания неразумной нежити.
Варвар с радостью раскроил череп топором и с приподнятым настроением пошел наверх. Ослябя и Эразм следовали за ним. Только Калдор замешкался. Имел он редкое чутье, которое часто приводит авантюриста к диковинным вещам и сокровищам. Что-то почувствовалось и сейчас. Подняв лопату, он подкопал еще немного. Одежда на мертвеце практически истлела. Ни кошелька, ни драгоценностей скорпион не обнаружил. Но, кое-что все же привлекло внимание.