— Нам ведь не прямо сейчас надо уходить? Давай подождем, когда все проснуться и тогда обсудим этот вопрос!
Девушка поняла, что отец просто отложил вопрос, так и не приняв решение. Георгий вздохнул и похлопал ладошкой по крыльцу:
— Садись рядышком! — И когда дочь села, просто обнял ее за плечи.
— Дженни, а может это просто сон? Мы только вернулись домой. Нам надо готовиться к зиме. Не сегодня-завтра сюда приедут люди. Мы с дядей Семеном договорились с Петровичем об этом. Дома пустуют, а в соседних деревнях тесно. Всех подряд принимать не будем, но кое-кого готовы взять с радостью. Понимаешь, надо жить дальше. Ну, пришли муравьи, люди погибли. Да, но что теперь нам делать? Это стихийное бедствие и то, что мы смогли выжить, это говорит, только о том, что повезло. А о том несчастном случае лучше забудь. Не было его и все!
Все жители погибли в борьбе с муравьями. Да, были какие-то приезжие из города, вроде видели их краем глаза, но когда произошло нападение, было не до них и как они погибли, никто из нас не видел, так как мы были на другом конце деревни. Перестань себя накручивать! Надо просто постараться забыть все случившиеся. В принципе, ты спасла тогда мне жизнь, да и всем остальным тоже. И если бы не повторное нападение муравьев, все остались бы живыми!
Он как мог, успокаивал дочь, а у самого в голове крутились другие мысли на этот счет: если бы Дженни не прикончила тогда этого монаха, то возможно, он бы помог справиться с муравьями и во второй раз. Тогда люди и не погибли бы. Но… бы — мешает! Может — помог, а может — нет! а вполне возможно, что просто в тот самый момент монах убил бы Георгия! Так что все это просто предположения и надо жить сегодняшним днем.
Пока они с дочерью разговаривали, проснулась мать. А за ней и Семен.
— Вы о чем здесь все утро разговариваете? Не даете поспать! — недовольно произнесла она. А кузнец ни слова не говоря, молча пробрался мимо и добрел мотающейся походкой до бочки. Бухнулся в нее головой и замер на несколько секунд. Кое-как выбрался оттуда и жалобно произнес:
— Томочка! Ты видишь, как мне плохо? Может, у нас что-то осталось?
Та хотела, как всегда, рявкнуть на него, но потом, осознав свое собственное состояние, решила проявить милость.
— Ладно, болезные, сейчас полечу вас! — вздохнула она и пошла на кухню. Там погремела, пошуршала и вышла на крыльцо с бутылкой. Мужики весело переглянулись и резво потянулись за Тамарой в дом. Георгий даже потянулся к жене с поцелуем, но та притворно отпихнула его:
— Иди уж, пьяница!
Дженни осталась на крыльце со своими мыслями, а на кухне пошел процесс лечения. Взрослые поправляли здоровье, а у девушки в голове был полный сумбур. «Возможно, отец прав и мне все это приснилось! Тем более появился Джек и всколыхнул воспоминания! Но ведь это было так реально? Я ведь не спала? Или спала?» она уже совсем запуталась в своих мыслях и не верила даже самой себе. В это время раздался грохот падения чего-то внутри дома, и затем встревоженные голоса взрослых. Дженни вскочила и метнулась к ним. По дороге в голове мелькнула мысль: «Наверняка доктор!» И точно, док второй раз за сутки свалился с сундука. Все вокруг него бегали, а он лежал и стонал. Потом отец с дядей Семеном подняли его и посадили за стол. Только тогда все смогли разглядеть его. Тетя Тамара ахнула, прикрыв рот рукой. Мужики покачали головами.
— Ну, что ржете, сволочи? — сквозь зубы произнес док. — Дайте выпить!
Семен налил в стакан самогону, предусмотрительно оставленного для деревенского коновала. Так как они видели, в каком он вчера был состоянии. Тот, стуча зубами о стакан, кое-как влил в себя лекарство и замер в ожидании чуда. Постепенно морщины разглаживались, и напряжение тела спадало.
— Еще! — скомандовал он, не открывая глаз.
Семен хмыкнул и влил остатки в подставленный стакан. Полстакана исчезли за один глоток.
Георгий уважительно посмотрел и протянул приготовленный огурчик:
— Ты, закусывай, брат, а то тебя сейчас на старые дрожжи снова развезет!
Тамара кивнула и, сходив на кухню, быстро вернулась с тарелкой полной нарезанной рыбы, вперемешку с соленым салом.
— Это вы вчера тут почудили! — кивнула она на тарелку и поставила ее поближе к доктору. — Ешь, давай!
Тот кивнул и, взяв кусочек сала, стал его жевать. Все смотрели на него с еле сдерживаемым смехом. Наконец самогон подействовал и Ра обрел восприимчивость.
— А чего вы ржете, словно кони? — непонимающе спросил он у друзей. — Как будто сами вчера трезвые ушли отсюда!
Все уже в открытую начали смеяться и Тамара, не выдержав, взяла с комода зеркало и подала его доктору:
— Полюбуйся на себя, красавец ты наш, писаный!
Тот взял в руки зеркало и, глянув в него, ахнул:
— Кто же мне так вчера приложил? Думаю, что же у меня нос-то так болит? — он взялся за него и, охнув, отдернул руку. Все смеялись и отрицательно мотали головами, что, мол, мы тебя не трогали!
— Может, ты к дочери моей приставал? — смеясь, предположил Георгий. — Так это ты зря сделал! Вот и получил под оба глаза сразу!
Тут уже не выдержала Дженни:
— Не ругайтесь, дядя Ра! Вы вчера вечером свалились с лестницы! Свернули себе нос — мне пришлось его вправлять! Радуйтесь, что легко отделались, а могли бы и шею свернуть!
Док не слушая ее, вздыхал, глядя в зеркало, и ощупывал нос. Потом повернулся к улыбающимся до сих пор друзьям и трагическим голосом произнес:
— Пойду к себе — лечиться!
Встал, пошатываясь, и побрел к калитке, мотаясь из стороны в сторону, по дороге чуть не снеся забор палисадника, кое-как открыл калитку, сначала долго толкал ее, а уже потом, сообразив, потянул ее к себе. За ним дверь гулко хлопнула, как бы отрезая его от остальных жителей деревни.
Георгий хлопнул ладонями по коленям, вставая:
— Давай мать, буди детей! Дел дома полно, а они спят, как сурки!
Но когда Тамара поднялась на пару ступеней и глянула на мансарду, собираясь крикнуть — «Подъем!», пацаны уже проснулись. Кто-то стоял еще в трусах, пытаясь найти брошенные вчера, куда попало штаны, и это был ее Джон, естественно — самый растеряха из всех. А оба Джека уже одетые, вели беседу между собой вполголоса. Увидев мать, они кивнули ей, что мол, мы сейчас придем. И она, не сказав ни слова, вернулась вниз и стала готовить детям завтрак. Да и взрослые были не прочь перекусить, поэтому эти ее действия вызвали горячий отклик в сердцах и самое главное, желудках мужчин. Дети спустились вниз, когда уже стало пахнуть яичницей.
Как ни удивительно, но несколько куриц умудрились спастись от муравьев, видимо, взлетев повыше: скорее всего кто на деревья, а кто на крышу. Потому что по-другому их спасение объяснить нельзя. Тамара собрала всех в свой курятник и теперь баловала семью свежей глазуньей. Все поели и когда мать, собрав посуду, ушла ее мыть, Георгий встал, кивнув Семену, мол, пойдем курить, и молча посмотрел на Фокса. Тот тоже встал, и они втроем вышли во двор. Остальные остались в доме, сначала сидели, между собой перештопываясь о том, как уговорить отца отпустить их в очередной рейд.
Семен и Георгием сосредоточенно набивали трубки. Джек молчал, как партизан. Наконец они их раскурили, пыхнули пару раз и Адамс, вздохнув, произнес:
— Ну, давай уж, рассказывай. Мы с Семеном, еще вчера поняли, что ты не просто так вернулся. Конечно, мы не исключили и такой вариант, но, скорее всего, было что-то, что помогло тебе принять решение вернуться. Так что там случилось?
— И еще, что-то вы с пацанами, подозрительно долго обсуждали твое возвращение! — добавил кузнец.
Джек вздохнул и кивнул:
— Да, вы правы! — И потом, торопясь и проглатывая слова, как будто боялся, что его остановят, стал рассказывать. Как залез на поезд и о том, куда на нем приехал. И как он узнал, что завод до сих пор действует, что-то производит. Поэтому и состав этот ездит туда-сюда. Видимо, нет отмены приказа на доставку груза до места назначения. Поезд не может дойти до места разгрузки и возвращается обратно. Через какое-то время его снова грузят, и он снова едет до моста, там дает задний ход и возвращается на завод. Либо какой-то сбой в системе, что более вероятно за столько лет.
Взрослые с интересом слушали рассказ парня, и когда он закончил, они еще молчали какое-то время, посасывая трубки и обдумывая услышанное.