— Дошел! Я — дошел!
Между тем, за катером гвардейцев тоже была погоня, о которой те и не подозревали….
Джон Адамс благополучно выбрался из подвала через подземный ход. Осматриваясь по сторонам, он проскочил овраг и, обойдя протоку, вернулся в деревню. С лицом залитым слезами, он зашел к себе во двор, думая, что увидит там труп отца. Но там ничего не было….
— Значит, отец жив? — решил он. — Тогда где же он?
Джон рванул вниз к своему причалу, но ни большого, ни маленького катера там не было. «Будем рассуждать логически!» — решил он. Конечно, логика была не его конек. Вот если бы надо было дать кому-то в морду, вот тут ему не было в семейке равных, но посоветоваться или отдать ему приказ вокруг никого не было. Ему пришлось делать это самостоятельно. Но были последние слова отца, которого он любил и не мог ослушаться.
А он гласил: найти лодку и идти на завод! Предупредить Дженни об опасности и защищать ее. За сестру он был готов порвать любого, поэтому Джон побежал на деревенский причал. На нем было тихо. Несколько катеров болталось на привязи и труп монаха, уже облепленный мухами лежал на земле, рядом с берегом. Джон взглянул на него и отвел взгляд — кто-то разворотил бойцу спину мечом. «Хм, дядя Семен, что ли так постарался?!» — мелькнуло у него в голове и тут же исчезло. Он прошелся по катерам и нашел один с полным баком. Чей, он даже не стал вспоминать, не все ли равно? Никого из жителей деревни нет в живых.
«Патроны! Надо бы захватить патроны!» — появилась здравая мысль, и он оглядел причал и взгляд упал на видневшуюся вдалеке кузню. «О, так у дяди Семена, всегда есть запас!» — он помчался в кузницу, пнув по дороге невесть как попавшую ему под ноги курицу. Где кузнец держит оружие и патроны, он знал, потому что не раз присутствовал при складировании их или уборке кузницы. Поэтому через десять минут, назад он шел, загруженный доверху цинками, мешком с гранатами, и он даже нашел автомат, стреляющий дисками и два магазина к нему. Плюс прихватил кое-что из еды. Джон не мог мимо кухни пройти спокойно.
Скидав все на дно катера, Джон завел его и погнал в сторону городка, кинув взгляд на село, прощаясь. Он, конечно, не мог идти так же быстро, как катер гвардейцев, но, тем не менее, жал на всю катушку.
Когда он подошел к входу в расщелину то увидел катер монахов, совершенно пустой, загнанный на небольшой пляж, намытый рекой у обрывистого берега и маленький катер отца, застрявший в самом узком месте и развороченный взрывом.
— Значит, отец, все-таки смог сюда добраться! — сказал Джон вслух от радости, и полез вверх, прилично загрузившись боеприпасами.
— Смотри-ка, как он хитро придумал! — кивнув на тело гвардейца, все посеченное осколками гранаты.
Кое-как обошел вокруг озеро и побежал трусцой в сторону завода, поглядывая по сторонам и главное на дорогу вперед, помня о папиных сюрпризах.
Сюрприз для монахов, действительно удался. Когда их катер, следуя за голубой линией, свернул сюда, сбавив ход, то Фер сразу пошел в каюту Ауратума за дальнейшими указаниями. Постучал тихонько в дверь, боясь услышать ругань. Но за дверью царила тишина, тогда он решился и приоткрыл ее. Капитан спал лежа на животе. Гвардеец кашлянул — тот не реагировал. Тогда Фер решился и потряс командира за плечо:
— Преподобный Ауратум! Мы прибыли!
Тот открыл глаза, непонимающе посмотрел на гвардейца, но в следующее мгновение, уже сидел на постели.
— Подай мне рясу!
— Может быть, осмотреть вашу рану, преподобный? Я имею навык лекаря.
— Я — сам себе лекарь! — с оттенком гордости заявил тот. — Авалон не оставляет в беде своих слуг! Смотри! — он поднял сорочку вверх. На месте зияющей раны на спине блестела молодая кожица, краснота вокруг спала, и казалось, что рана была нанесена не несколько часов назад, а, по крайней мере, месяц.
— Чудо! — смог только прошептать гвардеец и прикрыл глаза.
— Ну и долго ты будешь так стоять? Рясу давай! — раздраженно заорал Ауратум, и Фер ринулся выполнять приказ. Ио, тем временем, загнал катер на пляж, выключил двигатель, и судно медленно опустилось на песок.
— Что стоите, бойцы? — злость командира немного спала, он готов был к дальнейшей погоне. — Вперед и с песней! Хотя… — он запнулся, — песню отставить! Давайте лезьте в катер, попробуйте его оттуда выдернуть! Трое гвардейцев спрыгнули с борта на мокрый песок. Ио, вздохнул и полез в катер аборигена. Как опытный механик, он понимал, что, скорее всего, архелог испортил двигатель, чтобы они не смогли завести его. Но приказ есть приказ! Едва влез в судно, как негромко прозвучал хлопок гранаты и бедный механик, принявший на себя большую часть осколков, превратился в дуршлаг. Бойцы мгновенно попадали на землю, выставив стволы автоматов и понимая, что сверху они представляют великолепную мишень, но укрытий поблизости не было. Они просто не знали, что Адамс решил не рисковать и сначала добежать до детей, предупредить их. А уже потом попытаться дать бой монахам, задерживая их и давая возможность детям уйти подальше. Ауратум услышав хлопок, рухнул на палубу, под защиту борта, стиснув зубы от пронзившей всю спину боли. Прислушался — продолжения, в виде очередей из автомата не последовало и он, вскочив, скомандовал:
— Вперед!
Они проскочили теснину и увидели небольшое озеро с причалом, под которым прятался маленький катер. Его даже не стали осматривать, выстроились походной цепочкой и побежали вслед голубой линии, которая невидимой, для непосвященных, тянулась вслед за беглым аборигеном, ведших их к заветной цели.
— Смотрите под ноги, он мог и по дороге оставить для нас сюрпризы! — предупредил преподобный бегущих впереди бойцов, сам, словно ненароком, немного сбавив темп, отстал на десяток шагов. Прибывший через час после них Джон, не стал терять времени и тоже побежал в сторону завода из всех сил.
Адамс влетел на перрон, держась из последних сил, скорее вполз…. Силы уже немолодого мужчины, были на исходе…, он не знал, где именно на заводе находятся ребята, поэтому, достав рацию, он начал нажимать тангенту и кричать в нее:
— Птенцы, это — орел! Ответьте мне! Прием!
Связь внутри завода почему-то работала, видимо, стояли ретрансляторы, потому что уже после второго вызова ему ответил удивленный голос сына:
— Орел, это птенец-Один! Прием!
Георгий замер в блаженстве, опустив руку с рацией на пол, которая взорвалась кучей вопросов:
— Папа! Ты где? Как сюда попал? Что случилось?
Он поднес рацию ко рту и тихим спокойным голосом произнес:
— Бегите сюда…. Я на каком-то перроне, у самого входа… — и замолчал обессилено. Ребята ворвались на платформу буквально через пять минут, но было уже поздно…. Сердце Георгия не выдержало…Он лежал на полу ничком, из носа натекла лужица крови, одна рука неловко поджата телом, а вторая вытянута и из-под нее выходили кривые кровавые буквы. Рация валялась рядом. Видимо, уже теряющий сознание, он пытался передать им какую-то информацию. Ребята, тут же перевернули его на спину, сын рванул на груди рубаху, освобождая грудь. Дженни упала на колени перед отцом, заливаясь слезами и крича что-то свое, бабье…. Джек Фокс взял запястье в руку, начал проверять пульс. Адамс-младший вопросительно на него глянул. Тот кивнул:
— Есть, но редкий и слабый!
Дочь, услышав это, замолчала, боясь поверить сказанному. Отец, почувствовав присутствие детей, открыл глаза:
— Уходите…. Сюда идут монахи…за тобой…., Дженни… — закрыл глаза, вздохнул и умер.
Дженни заревела в голос. Фокс встал и обнял ее, поглаживая по голове и говоря успокаивающие слова, сам еле сдерживая слезы. Одно дело потерять отца в бою, когда нет времени на слезы и другое дело, когда вот так — он умирает у тебя на коленях. Джек Адамс тоже встал и вытащил трубку. Автоматически набивал ее, слезы текли по лицу, а мысли улетели далеко-далеко: «Отец! Что за напасть такая? Одна беда за другой! Чем мы прогневили бога? Мы потеряли всех! Видимо, там, в деревне, никого не осталось! Сначала потеряли мы всех сельчан, но все, с кем дружил, выжили! А сейчас? Что случилось сейчас? Почему вернулись монахи? Как они узнали, что им нужна именно Дженни? Кто-то не сумел сдержать язык за зубами? Кто? Сейчас уже не узнаешь…. А что случилось там, пока их не было? Всех убили, скорее всего!» — ответил он сам себе.