Ничего не произошло, вопреки всем его ожиданиям. Порт не работал, и Джек разочаровано сел на пол, сдернув со спины рюкзак. Посидел минуту, снял с головы кепку, выбил ее об пол, подняв облако бетонной пыли. Провел рукой по коротким белобрысым волосам, смахивая с них пыль и песок. Вытащил из кармана платок, вытер лицо. Успокоился и полез проверить боезапас. Результат оказался удручающ. Один запасной магазин и одна граната, невесть как завалявшаяся в боковом кармане. «Н-да…, не густо!» — подумал он и решил сделать баррикаду. Встал, подошел к стойкам с приборами, уперся ногами в стену, а спиной, изо всех сил стал давить на шкафы. Те не выдержали и с грохотом повалились на пол, образовав собой хоть какую-то защиту. В это время раздался грохот, и металлическую дверь снесло с петель. Джек, недолго думая, баскетбольным броском кинул гранату в дверной проем, накрыв взрывом приготовившихся к броску монахов. Сотни керамических элементов, рассерженными осами, впились в тела всей троицы. Ри, которого, как оказалось тогда, только ранил Джек, в этот раз не повезло. Сто пятьдесят восемь осколков, пробивших череп и грудную клетку, не оставили ему шанс получить четвертую букву в имя. Фар, шедший вторым в связке, получил чуть меньше, но в нижнюю половину тела. Ему даже меньше повезло. Первый умер, не почувствовав ничего, вся боль досталась старшему монаху. Тело, буквально прошило поражающими элементами, Но мозг еще несколько секунд получал сигналы боли от разорванных нервов. Только потом запас прочности кончился, и сознание покинуло монаха. Больше всего повезло командиру. Он понимал, что настает последний штурм, и даже кролик, загнанный в угол, может больно царапаться, а уж эти парни, были нечета кроликам. И Ауратум встал третьим, вплотную к Ри, который и прикрыл его собственным телом от осколков. Но свою долю тоже получил. Сильно посекло руки и ноги, но стоять мог. Поэтому, после хлопка гранаты, он не раздумывая, выпустил в комнату подряд два шарика плазмы и, подхватив с пола автомат, нажал на курок, высаживая весь магазин в том же направлении. А уже потом осел на пол. Из лаборатории не раздалось ответных выстрелов. Ауратум сосредоточился на ранах и попытался залечить их. Но страх того, что пока он будет залечивать раны, в проеме появится мальчишка и разнесет выстрелом ему голову, не давал сосредоточиться. И монах, просто ослабив болевые ощущения, решил доделать дело. Он не забывал, что главное — это найти и хотя бы самому просто убить девушку, о ритуальной казни, речь уже не шла.
У Джека дела были гораздо хуже… Мутило и кружилась голова…, видимо сильное сотрясение мозга. Его несколько раз вырвало, но лучше ему не стало. Он сидел на полу, как раз на круге перехода, но тот по-прежнему не реагировал на его присутствие. Рюкзак весь порванный валялся поодаль. Джек пытался дотянуться до него, но рука все время промахивалась. Он слышал, что в дверях раздался шорох и сюда кто-то идет. Остатками сознания понимал, что если сейчас он не поднимет автомат, то его монахи, оставшиеся в живых, убьют. Заметив, валявшийся на полу прямо перед ним безделушку, болтавшуюся у него на рюкзаке, а сейчас сорванную взрывом, он подобрал ее и вонзил себе в рану на ноге, чтобы от боли сознание немного прояснилось. Эта безделица была когда-то подарена ему отцом. Вернее, не так. Он сам нашел ее после смерти родителей, в шкатулке с деньгами и украшениями матери, и выкинув оттуда в ящик с инструментами. Странный кусочек черного дерева, больше всего напоминавший кость и одетое на него не менее странное кольцо. Она так и валялась дома, в одном из ящиков, пока Джек случайно не наткнулся на нее и, просверлив дырку, повесил на рюкзак. На недоуменные вопросы друзей, он отвечал коротко: мне ее подарил отец. После этого обычно все вопросы отпадали. Да он и сам не придавал ей особого значения: деревяшка с кольцом, ну и что? Единственное, он помнил, что она, сколько он себя помнил, всегда была в шкатулке. И на вопрос Джека, что это такое, отец ответил, что это кольцо ему досталось от деда. И что это такое — он не знает.
Так и то, что сейчас эта штука делает на бетонном полу, и откуда она взялась здесь, он сразу и не сообразил. Вернее, скажем так, что на периферии сознания все-таки мелькнула мысль о том, что она должна висеть на рюкзаке, а не валяться на полу.
Ауратум кое-как встал и пошел в лабораторию, понимая, что парень вполне мог остаться живым. Он подтянул за ремень автомат, кое-как поднялся, опираясь на него как на костыль. Потом перехватил его и побрел, спотыкаясь в комнату, мотаясь из стороны в сторону. Но постепенно заклинания набирали силу, и к середине лаборатории он обрел осмысленность в глазах и некоторую силу в членах. Вынырнув из-за очередной стойки с древней аппаратурой, увидел парня. Тот был очень плох. Несколько кровоточащих ран, обширные ожоги по всему телу — видно было, что он держится из последних сил. Видимо, чем-то подобранным на полу, он ткнул себе в рану на ноге, пытаясь привести себя в чувство в тот самый момент, когда Ауратум увидел его. И заметив монаха, потянулся к автомату, валявшемуся перед ним. Два действия произошли одновременно: монах выстрелил в парня, тот поднял удивленные глаза, схватился рукой за грудь. Сквозь пальцы проступила кровь, и он опрокинулся навзничь, уже мертвым. И второе, так им и не понятое до конца жизни…, раздался тихий перезвон, и парень исчез. Вообще. Монах с недоумением посмотрел на автомат:
— Велика сила запретного оружия! — высшая каста, начиная с пяти букв в имени, старалась не брать в руки оружие древних, считая его «грязным», обходясь шариками плазмы, которые они считали божественными, не подозревая о том, что генераторы, прилепленные на их ладони — тоже придумали и изготовили древние люди.
Те, кто об этом знал — скромно молчали, не без оснований беспокоясь за свою жизнь. Но продолжить фразу не смог. Очередь бешено летящих маленьких дисков, буквально разрезало тело наискосок. Торс упал на спину, глаза удивленно посмотрели на собственные ноги, оставшиеся стоять, и только потом до мозга дошла вся нелепость ситуации. Из горла вырвался хриплый вскрик:
— Кто? Кто сделал это? — через пару секунд глаза вычленили фигуру человека с опущенным вниз оружием. Тот шагнул к практически мертвому преподобному, наклонился и прошипел бешеным голосом практически в лицо:
— Умри, собака!
Монах впился взглядом в парня и не закрывал глаз до тех пор, пока диски не раскромсали лицо и голову на ошметки мяса и костей. Джон, а это был он, упал на колени и взвыл:
— Опоздал………
Глава 18
Дженни чувствовала, что Джек погиб! Все погибли…. У нее никого не осталось…. И за ней придет этот страшный монах с серпом…. Патроны кончились, и она давно швырнула ставшую ненужной винтовку куда-то в угол. Пряталась по разным комнатам, но везде ей казалось, что ее вот-вот найдут…. Стали слышаться какие-то голоса и шорохи…. Любой доктор сказал, что у девушки начался нервный срыв и ей надо отдохнуть, но врачей поблизости не было. В какой-то момент ей стало легче, она пошла к выходу, но оттуда опять стали слышны выстрелы, и Дженни совсем стало страшно…, она побежала, не разбирая дороги, по анфиладе лабораторий и остановилась, когда дальше бежать было некуда. Она оказалась в маленькой лаборатории, в которой был пульт управления и странное устройство, больше всего напоминавшее стеклянный гроб. Внутри было анатомическое ложе из темного, напоминавшего бархат, материала, с выдавленными на нем трех лучевыми звездами. Знакомыми ей по порталам, которые здесь, на базе, изготовляли. Тихий детский голос прозвучал громом среди ясного неба:
— Ты кто?
Дженни крутнулась на месте, выхватывая нож. За спиной никого не было. Она помотала головой — ей показалась или она на самом деле слышала? Снова прозвучал тот же вопрос:
— Ты кто? Что тебе здесь нужно?
Она определила направление, откуда шел звук. Со стороны пульта. Оказалось, активировался управляющий мозг базы. Дженни немного успокоилась и села перед экраном, который тут же развернулся из узкой полоски над столом, в полный размер. Девушка приложила палец к сканеру генетического кода, и голос, снова став безликим, ожил: