Розов даже не допускал мысли отказаться от дела. Ведь он мог плюнуть на все, сорваться к матери, взять машину, загрузить пожитки и рвануть куда подальше в деревню. Домов то брошенных по Волге полно, вселяйся – не хочу. Но сбежать – значит показать, что он все-таки хлюпик и размазня по сравнению с братом. А Роман не мог позволить себе такое. Хотя то, что он собирался исполнить, шло вразрез с тем делом, которому служил его брат.
На проходной скучали знакомые парнишки из молодняка. Три месяца как на службе у артельщиков. Для них еще все в новинку. Они даже на Розова смотрели с уважением, как на какого-то небожителя. Как-никак, но старичок, вот уже сколько лет при автомате и на службе. Пройдет время, и они станут смотреть на него как все. Подумаешь, много лет на службе, главное, все так же на низовых побегайках и состоит, какое тут может быть уважение? Розов перекинулся с ребятами несколькими ничего не значащими фразами: о погоде, о настроениях в городе, о бабах – куда без этого! Вместо того чтобы направиться в казарму, где следовало отчитаться перед десятником о прибытии, получить приказ о сегодняшнем дежурстве, после чего следовать в оружейку для получения автомата, который он с собой на волю не таскал, а всегда сдавал на хранение, Розов отправился на встречу с Таракановым, который и знать не знал о грядущем роковом визите.
Розов шел убивать человека. Говорят, что дуракам везет. Его никто не остановил, не спросил, почему он шляется беспричинно по территории, вместо того чтобы уже лизать задницу десятнику или следовать на дежурство. Ему вообще повезло, что все, кого он встретил по пути, были незнакомыми. Какое количество чужих лиц на земле артельщиков! Розов никогда не задумывался, насколько большая машина эта группировка артельщиков, сколько людей здесь связаны воедино. И сейчас, когда он собирался устранить главное звено в этом механизме, вся структура может рассыпаться, как карточный домик. Не этого ли добиваются часовщики? Впрочем, у Таракана есть доверенные люди, которые готовы будут подхватить выпавшее из его рук знамя и повести людей за собой. Тот же Сергей Рубин или Миша Груздь. Чего добиваются часовщики, заказав устранение Таракана? Неужели они наивно полагают, что со смертью главы группировки она тут же прекратит свое существование?
Розов настолько погрузился в свои мысли, что окрик на проходной: «Куда прешь, боец?!» – заставил его вздрогнуть.
Дорогу Роману преградил мордатый мужик в черном комбинезоне, с автоматом в руках. Выглядел он внушительно, такого в сторону не подвинешь – он по стене ровным слоем размажет, не прикладывая особых усилий. За его спиной виднелись еще два шкафа.
Обычно в административном здании всегда было полно народу. Артельщики занимались производством разных товаров народного потребления, соответственно здесь содержались все службы от сбыта и учета и контроля за перемещением материальных средств до кабинетов руководителей подразделений. Еще несколько лет назад никто о таком и помыслить не мог. Артельщики были обычной бандитской группировкой, которая в изменившемся мире заменила собой официальные государственные структуры, но в последнее время Таракан решил заняться реорганизацией своего царства, и постепенно из бандитского образования артельщики преобразовались в производственное предприятие, в котором тут же стал разрастаться управленческий и бюрократический аппарат. Через здание управления в день проходили десятки людей, каждый по своей надобности, поэтому Розов не ожидал, что на него кто-то обратит внимание.
– Я… мне это…
Розов лихорадочно искал причину посещения здания администрации. Не скажешь же, что я вот решил тут хозяина навестить да привет ему передать. Охранники начнут допрашивать, зачем ему потребовалась встреча с Таркановым, записался ли он на прием, может, даже обыщут. Но в голову ничего толкового не лезло, Роман только стоял и хлопал глазами, как клинический идиот.
– Я к Иванову в отдел безопасности за назначением, – неожиданно нашелся он.