В конце концов у него это вылилось в игру воображения. Керосин представлял, что он тайный агент масловцев, сродни Джеймсу Бонду или Рихарду Зорге, которого внедрили к врагам, чтобы он выполнил сверхважную миссию. Постепенно эта игра сошла на нет, потому что изо дня в день, от недели к неделе пересказывать корпоративные байки и сплетни часовщиков не хотелось, не было в этом ничего героического, чем следовало бы гордиться. Керосин уже и забыл о товарище Комиссаре, так он себя называл, когда работал на масловцев против часовщиков, и вот, когда Керосин шел на дежурство, товарищ Комиссар встретил его на выходе из дома.
Он выступил из тени дерева и приветствовал его пионерским салютом. Керосин от неожиданности остановился. Когда-то все начиналось как невинная игра. После того как Керосин встречался со связным масловцев – часто это был мальчишка Чистик, который за малую плату готов был отнести любую весточку в любой район Углича, люди его вслепую использовали, – он запирался у себя в комнате и откупоривал бутылку самогонки. Пил много и жадно. И пока пил, разговаривал с вымышленным товарищем Комиссаром. И доразговаривался до того, что Комиссар стал приходить к нему наяву. После второй-третьей рюмки он материализовывался на соседнем табурете и молчаливо сидел там, ждал, пока Керосин не отрубится.
Когда Керосин лично встречался с масловцами, он воображал, что на встречу идет товарищ Комиссар, а сам же Керосин заваливается спать в пьяном угаре, чтобы потом ничего не помнить. Памятью с ним делился товарищ Комиссар. И эта игра настолько увлекла парня, что через какое-то время Керосин перестал чувствовать разницу между собой и товарищем Комиссаром. Тот появлялся все чаще и все сильнее влиял на поступки Керосина. И Керосин просто испугался, что однажды товарищ Комиссар окончательно вытеснит его из реальности и поселится в его теле. И тогда первым делом Керосин бросил на время пить. Полгода в глухой завязке помогли трезво взглянуть на жизнь и на свою деятельность на посту главного осведомителя масловцев.
И вот сейчас, когда вроде Керосин и не пил как проклятый сапожник, да и принял окончательное решение встать на сторону масловцев, так что совесть его была чиста, как легкие стекольщика, товарищ Комиссар заступил ему дорогу. Судя по решительному виду, отступать он не собирался и настроен был серьезно. Керосин решил его не замечать и попытаться обойти, но шаг вправо – и товарищ Комиссар снова стоит у него на пути, шаг влево – и опять препятствие, которое незаметно для глаза выросло. Керосин похолодел от ужаса. Похоже, что товарищ Комиссар не хотел, чтобы он шел на свое дежурство, а что, если он сейчас расправится с Керосином, что, если он сейчас не даст ему покинуть дом, тогда страшно подумать, что сделают с ними масловцы. Таран предупреждал – любая попытка соскочить обернется посланием к Шаману, где предательская деятельность Керосина будет широко разрекламирована. После такой шикарной рекламы Керосину точно не жить. И в лучшем случае он умрет быстро.
Товарищ Комиссар протянул руку к Керосину, и тот почувствовал, как его стало засасывать внутрь товарища Комиссара. Это было чудовищно приятное ощущение, сродни прекрасному слиянию с женщиной. Керосин словно стал наконец-то целостным и самодостаточным. И он уже почти втек в тело товарища Комиссара, который в процессе перемещения стал все больше походить внешне на Керосина, когда появилась дикая боль и произошел распад его сознания. Товарищ Комиссар пожирал Керосина заживо, примеряя, как пальто, его внешнюю оболочку.
Через несколько мгновений Керосин перестал существовать, став товарищем Комиссаром, который бодро зашагал в сторону центральных ворот.
Товарищ Комиссар хоть и действовал по-другому, более жестко и осмысленно, чем его предыдущее воплощение, но обладал всей памятью и багажом знаний Керосина. Он приветствовал в служебке сослуживцев – Крокодила, Козырева, Смолякова, которые были из другой бригады, но сегодня должны были нести дежурство под его командованием.
Они обменялись банальными приветствиями. Мужики посмотрели на своего командира недоуменно. Слишком сдержанным и мрачным он был, хотя обычно Керосин душа-компании и всегда был рад хорошей шутке, да и за посмеяться всегда горой. А тут словно человека подменили – хмурый, грубоватый. Может, у него голова с похмелья страдает или просто давление скакануло, что настроение так испортилось, рассудили мужики и решили командиру не перечить.