Во время зачистки одного из кабинетов Весельчак поймал свою смерть за хвост. Он оставался в коридоре, когда Сармат с ребятами зачищал помещение. В это время группа часовщиков, прятавшаяся в конце коридора, пошла на прорыв. Несколько пуль остановил бронежилет, но голову в броник не спрячешь, как не старайся изображать из себя страуса. Весельчак опрокинулся на спину, его лицо застыло в зверином оскале.
Сармат выскочил в коридор, вскинул автомат к плечу и стал бить прицельно. Один часовщик завалился с развороченным животом, у второго раскололась голова, забрызгав мозгами стену, третьего часовщика он зацепил по касательной, тот перевернулся вокруг своей оси и упал на пол. Но как минимум двое врагов скрылись на лестнице. Сармат бросился за ними, бойцы прикрывали его прорыв.
Археолог места себе не находил. Какая-то тварь осмелилась пробраться на его землю и похитить его женщину. Думать не хотелось, что эти твари могли сделать с Верой. Он понимал, что, если она пострадает, он никогда себе это не простит. Он не должен был оставлять девушку одну. Хотя и не одна она оставалась. С ней был вооруженный отряд, да крепостные стены помогали. С такими ресурсами можно было выдержать осаду и изловчиться послать весточку, если уж не ему в Углич, то хотя бы Ноксу, который со своими ребятами окопался в деревне в нескольких километрах от них. И хотя Археолог с Ноксом друзьями не были, слишком уж разный у них был взгляд на жизнь, но друг другу помогали. Нокс – это прозвище, сокращенно от Ножа Командирского, а так его Филиппом Смирновым звали, но он уже давно ни на что, кроме как на Нокс, не откликался. И Археолог не сомневался, что, получи Нокс просьбу о помощи, немедленно примчался бы со своими ребятами в Юсово. Но все равно Столбов винил себя в том, что, когда уже пророс корнями в Пролетарском, должен был вывезти Веру и остальных живущих в поселке к себе. Но он все время откладывал, убеждал себя, что в Юсово безопасно, а у них в Угличе постреливают, и очень часто серьезно. Вот и перестраховывался.
Столбов не сомневался, что Шаман не просто так захватил заложников. Ему требовались аргументы в торговле с Археологом. А положение у него шаткое. В конце концов, Черномор не для него посылку секретным караваном гнал. Стало быть, не доверяет больше Рассказов Шаману, а скоро вообще переведет в разряд бывших компаньонов, и тогда за жизнь Шамана никто не даст и банки тушенки. Вот и решил Шаман положение свое поправить, а для этого ему нужно «Живицу» к рукам прибрать.
Археолог понимал, что сейчас он, с горсткой профи и чуть большим количеством плохо обученных местных, выступить против крепости Шамана не может, поэтому его приказ немедленно выезжать и встать всем под ружье носил скорее эмоциональный характер. На деле он понимал, что с такой помпой и при оружии они едут на переговоры, целью которых узнать, что хочет Шаман в обмен на заложников.
Археолог пока еще не задумывался о том, как он будет выполнять требования Шамана. Одно сразу было ясно, если он будет играть честно, то о союзе с артельщиками и или масловцами можно было забыть. Он вынужден будет отдать свой единственный козырь – ампулы с «Живицей». Играть по-честному с Шаманом у него не было никакого желания. Но на другой чаше весов – жизни юсовских и его Веры.
В голове у Археолога царил полный разброд, он пытался собрать мысли воедино, пока они готовились к выезду и пока ехали к часовому заводу. На время их отсутствия старшим по Пролетарскому району был назначен Кирилл Уханов. В помощь ему были оставлены почти все новобранцы, за исключением пяти человек, которых Археолог взял с собой. Старшим над новобранцами он поставил Колю Блинова, за последние дни он хорошо себя показал, сумев укротить свой авантюрный характер, хотя Столбов не сомневался, что это временное затишье перед возможной бурей.
Но все сомнения Археолога улетучились, когда они подъехали к заводу.
Издалека услышали оружейную пальбу. Подъезжая, увидели распахнутые ворота и какое-то мельтешение на территории завода.
– Что за херня тут творится? – удивился Раух, наклоняясь к передним сиденьям, чтобы получше разглядеть дорогу впереди.
У Археолога замерло сердце. Похоже, кому-то надоело самоуправство и безнаказанность Шамана, и этот кто-то решил нанести удар, чтобы раз и навсегда решить проблему с часовщиками. Только как бы Вера в этой заварухе не пострадала.
– Что будем делать, Археолог? – спросил Виталий Жуков.
– Погоди!
В ворота завода заехали две «газели», перегородили выезд и ударили в спину бойцам, атакующим позиции часовщиков. Похоже, к людям Шамана подошло подкрепление.