— А ну, брысь отсюда, — рявкнул монах и вскочил на ноги. Тот обиженно заскулил и пошел к воде — встал около самого уреза и так же тупо уставился теперь на реку.
Гвардеец достал из сапога деревянную ложку и принялся за обед. Энергии было потрачено много, поэтому полкотелка кулеша улетели, буквально, за пять минут. Он с сожалением заглянул в посудину и, облизнув ложку, сунул ее обратно.
— Иди сюда, тварь! — Крикнул он пленника. Тот послушно подошел и встал рядом.
— Ешь, — толкнул он ему пустой котелок. По дну можно было еще наскрести несколько ложек. Но парень стоял, непонимающе таращась на монаха.
— Черт, я ж забыл, ослабить тебе заклятие! Повернись, смотри мне в глаза! — Колдун, пусть мелкого пошиба, умел ставить и снимать свои собственные заклятия, на чужие, уже не хватало умения. Он проговорил формулу, провел рукой по голове парня, снимая линии напряжения и для пущего эффекта, щелкнул пальцами.
— А, что?! Где я?! — Джон повалился на землю и ошарашено закрутил головой.
— Жри тварь! И не вздумай сбежать! Выпотрошу! — Монах покачал перед носом парня своим мечом. Его серпообразная часть так и оставалась испачканной в чьей-то крови, поэтому обещание выглядело вполне осуществимым.
Джон тоже вытащил из сапога ложку и монах завистливо заметил, что она была из нержавеющей стали. «Живут же эти твари!» Но потом сам себя одернул: «Живут — однако, это мы им позволяем! «Пока туземец торопливо скреб ложкой, а Джон забыл, когда последний раз ел, монах неторопливо поднялся на взгорок, чтобы осмотреться и заодно расширить сектор слежения за пленником. Тот доскреб котелок и встал. И вдруг его глаза сместились в сторону и стали удивленно расширятся. Фар резко развернулся с одновременным броском меча в бестолкового раба. Он уже поднял обе ладони и стал сводить их, чтобы спалить этого чертова ублюдка, который взялся из ниоткуда и в данный момент целился в гвардейца Конклава из автомата, но не успел. Совсем чуть-чуть. Две пули из короткой, трехпатронной очереди злыми осами впились в тело. От удара тело монаха бросило на землю, он покатился по склону, прямо к причалу. Потом, все еще под действием мощной дозы адреналина, вскочил и, поняв, что не успевает расправиться с противником, решил отступить. Запрыгнул в лодку, нажал кнопку пуска и пошел вниз, к городу и только после этого упал на дно и потерял сознание. Девушка так и осталась сидеть на носу, безучастно смотря на воду.
Однако брошенный им топор нашел свою цель, все-таки многолетние тренировки в монастыре, не прошли даром. Джону досталось в полной мере. Он лежал пригвожденный к земле как бабочка. Джек подлетел к нему и бухнулся перед другом на колени.
Тот приоткрыл глаза:
— Привет, братишка… Жаль, не смог помочь, ты уж прости меня, — и снова закрыл глаза, поморщившись от боли.
— Что же делать? — Джек вздохнул, покосившись на друга. Топор торчал из живота, как олицетворение неизбежности смерти.
— Надо попробовать, — решил Фокс и потер глаза, видимо туда что-то попало, — выбора нет.
Черная, большая муха продолжала кружить над деревней, время от времени зависая и выбирая новый ракурс для наблюдения. Гарад сидя в кресле с чашкой кофе в руках, размышлял, пытаясь решить одну дилемму: оставить парня умирать или дать ему шанс выкарабкаться?
Тем временем Джек огляделся по сторонам, но доктора, почему не было. Надо все делать самому. Вытащив из рюкзака, раскрыл и приготовил аптечку. Ножом аккуратно разрезал рубаху друга, тот застонал, и посмотрел на рану.
— Ну, что там? Жить буду?
— А смысл? — Пошутил Джек и с облегчением вздохнул.
Слава богу! Все не так плохо, как казалось с первого взгляда. Этот дурацкий серп или меч, короче серпо-меч, пробил тело Джона не в середине живота, как он решил в начале, а на боку. И не пробил насквозь, а как бы прорезал кожу и мышцы. Лезвие погружено было сантиметра на два. Лекарь-самоучка, достал из рюкзака, маленькую бутылочку крепкого самогона, намочил чистую тряпицу и протер кожу вокруг раны, стараясь не попасть спиртом на оголенное мясо. Кривая игла и нитки, тоже присутствовали в аптечке.