— Уф, — выдохнул Джон, — отпустило немного…
— Ну, а что ты хотел? Только вчера зашили… Лежи пока, я сейчас.
Джек опять сгонял вниз, набрал еды и вернулся. Разжег маленький костерок на вчерашнем же месте, так же разогрел чайник и тушенку. Когда поели, у Джона уже было другое настроение.
— Что, ожил? — Усмехнулся Фокс, — оружие сам полезешь выбирать?
— Не, — смутился товарищ, давай ты — подбери мне что-нибудь. Ствол только на семь шестьдесят два бери! Там где-то еще пять пятьдесят шесть есть — такой не надо. С семеркой лучше в лесу будет.
— Не учи ученого, — Джек вздохнул, — у вас разгрузки есть?
— Как зайдешь, сразу налево и до конца. Там за бочками с соленой рыбой, на стене, полно всякого барахла висит. Пара штук точно есть. И кепки там же где-то, тоже прихвати.
— Бери, — Джек, выкинув из подвала кучу всякого барахла, вылез сам и подошел к сидевшему у палисадника Джону и протянул автомат. — Тут папанька твой целую кучу всего где-то затрофеил. Я из нее все взял. — Он принес остатки — пару полных рюкзаков и разгрузку другу.
Они разобрали, почистили и собрали автоматы, Джон набил прозрачные магазины, собрали рюкзаки, при этом у Джека было отобрано половина гранат для подствольника, со словами, — жирно будет.
Стандартный котелок, спальники, и двухместная палатка размером с два кулака, мыльно-рыльные принадлежности — в подвале запасливых Адамсов можно было найти все, что душе угодно, особенно если знать, где искать.
Джон заставил его поменять стволы на «нормальные», как он выразился.
— Потому что эти, — он презрительно махнул рукой, — только на обмен или продажу.
Фокс порылся под дальними стеллажами и выволок на свет божий ящик, а оттуда вытащил два из четырех, лежащих там, ствола в полном обвесе. Глушитель, СЦУ, сменный ствол, еще куча всяких прибамбасов. Весь обтекаемый, зализанный автомат, сделанный по системе буллпап. Он казался сделанный не людьми, а проклятыми кронгами.
— Вы где такое нарыли? — Джек был по настоящему потрясен. Его бедный, старенький АК-12 выглядел как золушка по сравнению с этим космическим чудом. Планки, хоть и были, но пустые, ни целеуказателя, ни фонарика никогда не было, единственное, что позволил себе Джек, это подствольный гранотомет.
— Ты, знаешь, — покрутив ствол в руках и повздыхав, добавил Джек, — не стоит нам брать это чудо с собой.
— Почему, Джексон? Смотри, как круто мы будем выглядеть!
— Сам подумай! Сколько нам искать твою сестру и куда нас занесет этот путь? И вот заходим мы с тобой в какую-нибудь деревню, не нашего клана, да, даже и нашего, неизвестно еще, что хуже. Два пацана, с такими крутыми стволами, которые стоят, как вся эта деревня. Да тут же хлопнут. И даже близко подходить не будут здороваться, и спрашивать где взяли. Просто снимут издалека и стволы уже с тел заберут. Логично?
— Согласен. — Грустно сказал Адамс, — а что тогда возьмем?
— Есть новые двенашки?
— Да, почти. Муха сидела на них, конечно. Но недолго.
— Тогда берем их и желательно — обвес к ним. — Джек почесал репу.
— А снайперки никакой не завалялось? Дженни свою на заводе где-то потеряла. Я ее не видел там. Либо этот монашек спер.
— Был где-то старенький «Выхлоп». Пойдет?
— А патроны к нему?
— Блин, Джек. Мне проще самому слазить.
— Ну и давай лезь сюда. А то я устал уже крышку головой держать.
В результате потеряли еще пару часов, но экипировались на славу. Правда рюкзаки стали неподъемными. Вернее, идти с ними можно, а вот бегать уже затруднительно. Снайперскую винтовку нашли и ее забрал себе Джон, со словами, что у тебя, мол, еще и модный дискомет и глифа фильдеперсовая, а когда Дженни вытащим, я ей отдам. Джек пожал плечами и согласился.
— Закрывай ворота! — Они тщательно закрыли подвал и замаскировали двери, не забыв прицепить гостинец для незваных гостей. Попрыгали на месте и двинулись в путь.
Первый день не принес никаких результатов. Тропа вилась вдоль берега, повторяя все его изгибы, парни честно оглядывали все кусты и заводи на своем и другом берегу, но катера не было видно. Да и вообще никого. Река будто вымерла. До соседней деревни, Фарадеевки, добрались только к вечеру второго дня, пришлось переправляться через небольшой приток, но они уже поняли, что в деревни ни одной живой души нет, потому что тела были. И много. Очень много. Сама деревня была выжжена полностью, ни домов, ни дворовых построек — одни горелые развалины, да печи торчали скорбными памятниками. Запах стоял ужасный, хоронить бывших жителей Фарадеевки было некому, кого сожгли своими огнями, пускаемыми с ладоней, кого мечами порубили, но у ребят сложилось впечатление, что никто не выжил. Лесное зверье подъело трупы, вороны, налетевшие на дамовщинку отожрались так, что с трудом держались в воздухе. Огромные стаи оккупировали все деревья и громкий ор недовольных серых птиц, не давал двум живым людям даже поговорить.