Этот и подобные ему тексты не только отражают сходство ритуалов, совершавшихся ариями вблизи своей прародины и в далеких индийских землях, отвоеванных у иноязычных племен, но и позволяют понять доселе скрытую от нас суть тех обрядов, следы которых мы находим при раскопках. В другом заклинании — на жертвоприношение козла — говорится так.
Приведи его! Держи (его)! Да отправится он, зная путь, в мир благих деяний! Много раз пересекая великий мрак. Да вступит козел на третий небосвод! Разрежь темным (металлом) эту шкуру, о заклатель. Ножом — сустав за суставом! Не замышляй против (него)! Не будь враждебен (к нему)! Приготовь его член за членом! Разложи его на третьем небосводе! С песнопениями я ставлю на огонь котел. Налей воды! Опускай его! Обложите его огнем, о разделыватели (туши)! Сваренный, да пойдет он (туда), где мир благих деяний! Да не расколет он его кости! Да не высосет костный мозг! Сложив всего его вместе, Да отправит он то и другое (на высшее небо)! Атхарваведа, IX, 5Среди захоронений некрополя довольно много детских, но это не удивительно — в большинстве доисторических обществ детская смертность была очень высока. В небольших могилах в позах спящих — на боку с согнутыми руками и ногами — сохраняются даже останки младенцев. Во многих случаях их кости скрывает бревенчатая домовина — не гроб, а, скорее, миниатюрное подобие домика с плоской крышей. Остатки таких же деревянных построек, иногда сложенных в несколько венцов, встречаются и в больших могилах, где должны были покоиться взрослые. О примерно таких же внутримогильных конструкциях упоминает один из погребальных гимнов «Ригведы».
Расступись, земля! Не дави его! Дай ему легко и быстро погрузиться! Укрой его краем (своей) одежды, Как мать (укрывает) своего сына. Растворяясь, будь твердой, о земля! Ведь тысяча столбов должна быть воздвигнута. Да будут твои покои окроплены жертвенным маслом! Да будет ему здесь убежище во веки веков! Я укрепляю землю вокруг тебя. Да не поврежу я тебя, кладя этот ком земли! Пусть отцы держат тебе этот столб! Пусть Яма построит тебе здесь дом! Ригведа, X, 18Однако самое удивительное заключается в том, что скелетов взрослых ни в одной из больших могил, в том числе с остатками домовин, под исследованными курганами мы не находим. Здесь могут сохраняться горшки, каменные наконечники стрел, другой инвентарь и очень редко — всего лишь несколько разрозненных костей. Не исключено, конечно, что тут до нас побывали грабители — в XVIII веке по югу Западной Сибири «гуляла» настоящая «золотая лихорадка». Но «почерк» охотников за могильными сокровищами, пли, как их тогда называли, «бугровщиков», нам хорошо известен. Искали они отнюдь не кости, а если и выбрасывали их из могилы, то не уносили с собой. Но их нет и на прилегающих к могилам участках! Полностью истлеть в земле они тоже не могли — ведь уцелели же дерево, остатки жертвоприношений, наконец, кости младенцев. Который год бьемся мы над этой загадкой и не находим удовлетворительного ответа. Десятки кенотафов — символических захоронений, сооружавшихся разными народами тогда, когда доставить труп на кладбище по тем или иным причинам было невозможно, — не слишком ли это много для одного могильника? А может быть, перед нами свидетельства особого обряда, о существовании которого мы не подозреваем?
«Ригведа» и «Атхарваведа», как будто, не знают иного способа погребения, кроме трупосожжения. Их гимны и заклинания, в которых часто фигурирует имя Агни — бога огня во всех его проявлениях (Джатаведас — букв. «знаток всех существ» — его постоянный эпитет), упоминают о подготовке тела к кремации, приготовлении костра, сожжении тела, захоронении костей в земле и о других элементах погребального обряда.
Да сожжет тебя на благо восточный огонь спереди! На благо да сожжет тебя огонь домохозяина сзади! Да сожжет южный огонь твое убежище, защиту! С севера, из середины, с воздуха — С любой стороны да защитит тебя Агни от ужасного! На благо, о Агни, сожги его сзади, на благо — спереди! На благо — сверху, на благо снизу сожги его! Один, (но) трояко разложенный, о Джатаведас, Направь его со всех сторон вместе в мир благих деяний! Принесший жертву поднялся на сложенный костер, Готовый лететь в небо со спины небосвода. Для него, творца благих деяний, сияет в воздухе Сверкающий небесный путь, исхоженный богами. Атхарваведа, XVIII,4