Полихромная и другая расписная керамика халафского периода. Среди изобразительных мотивов встречается стилизованный мотив букраний (внизу слева) (по Мэллоуну)
Из многообразия форм халафской посуды наиболее популярной была, пожалуй, форма неглубокого блюда, с полосой орнамента по краю и тем или иным заполнением в центре. Кроме того, изготовлялись плоскодонные чаши, чаши с округлым днищем и выпуклым венчиком, а также своеобразные низкие кувшины.
Примечательно и географическое распространение халафской керамики. Ее находят далеко на севере, вплоть до Диярбакыра в Анатолии, и повсеместно на западе, от берегов Евфрата до Амука и Средиземноморского побережья у Рас-Шамры. Южная ее граница соответствует, по-видимому, широте Багдада. Она никак не связана в своем развитии с современной ей керамикой Ирана (если не считать района Керманшаха) и по своему происхождению должна быть признана исконно северомесопотамской.
Период формирования убейдской культуры до сих пор окутан своего рода тайной; но момент достижения ею зрелости, по-видимому, совпадает с первым по времени культурным объединением Верхней и Нижней Месопотамии. Трудно сказать, развилась ли она в двух районах одновременно, или, что кажется более вероятным, постепенно распространялась от побережья Персидского залива на север: основные особенности, по которым она распознается археологами, одинаково четко выражены как в Гавре или Арпачии, так, скажем, в Уре и Эреду. Древнейшие убейдские слои в Гавре свидетельствуют, что переход от одной культуры к Другой был постепенным. Керамика поначалу Сохраняет некоторые особенности, присущие халафскому периоду, или же сочетает их с новыми приемами изготовления. Но когда новая культура достигает полной зрелости (Гавра XIII), расхождения между северной и южной убейдской керамикой обусловливаются лишь сырьем или степенью совершенства технологии (например, изменением температуры обжига или приемов нанесения росписи). Один тип сосуда, обнаруженный и на севере и на юге, настолько эксцентричен по своей форме, что не может быть расценен иначе, чем порождение недолговечной, но повсеместно распространенной моды. Описываемый по-разному, то как «двояковыпуклый», то как «черепаховидный» сосуд, он представляет собой изделие плоской формы с дырообразным горлышком и расширяющимся на конце носиком, который отходит от плечика почти под прямым углом. Стратиграфические контексты, в которых сосуды этого типа встречаются на юге и на севере, имеют существенное значение, поскольку позволяют связать два древнейших убейдских слоя Гавры (XIX и XVIII). с постхаджимухаммедскими (III и IV) фазами Эреду. Отталкиваясь от этого, мы, возможно, вправе соотнести Самарру на севере с фазами «керамики Эреду» на юге.
Пожалуй, нет нужды говорить столь же подробно о керамике послеубейдского периода, которую с полным основанием принято соотносить с урукским периодом на юге. Характерными ее особенностями являются, во-первых, полное отсутствие росписи, а во-вторых, тот факт, что в отличие от «лепной». керамики предшествующих периодов большинство сосудов несет теперь несомненные признаки обработки на быстро вращающемся гончарном круге. В слоях Гавры XI–VIII керамика из коричневой или темно-желтой глины с примесью рубленой соломы вытесняет изящно выделанные из зеленовато-серой массы изделия убейдского. периода. Лощеная или полированная монохромная посуда, столь распространенная в это. время на юге, здесь встречается реже, хотя серая керамика с легким лощением определенно доминирует на синхронном памятнике Грай-Реш, в районе Синджара к западу. от Тигра [108, с. 123 и сл.]. Впрочем, одной из наиболее распространенных форм керамики в этот период на большинстве северных памятников, как и на юге, является «чаша со скошенным венчиком» или «колоколовидный горшок» — небольшой, грубой выделки сосуд, производившийся в огромных количествах и, по-видимому, очень недолговечный. Автором настоящей книги было высказано предположение, что он функционировал лишь как бесплатная тара или использовался для вотивных приношений.
Помимо новшеств в технике керамического производства, пожалуй, не менее наглядным симптомом значительных культурных перемен, прослеживаемых в этих слоях Гавры, является пробуждение интереса к металлургии. Для археологов основным источником металлических изделий послужили часто встречающиеся богатые по инвентарю погребения, к рассказу о которых мы сейчас и перейдем.
Погребения
До сих пор мы лишь вскользь упоминали о погребениях — например, в Телль ас-Савване, где была найдена богатейшая серия вотивных алебастровых сосудов и статуэток, или на убейдском могильнике в Арпачии, давшем ученым огромную коллекцию расписной керамики. Немногочисленные шахтовые могилы и захоронения в урнах, засвидетельствованные на ряде других памятников Северного Ирака, не имеют существенного значения. Однако резко увеличивающиеся по количеству погребения в последнем (XII) убейдском слое Гавры уже отмечены некоторыми чертами, как будто предвосхищающими более сложную погребальную практику урукского периода. В слоях XI–VIII мы встречаем два различных типа погребений.
Здесь было найдено не менее 200 захоронений, из них 80 % —детских, расположенных без какой-либо закономерности либо под полами жилых домов, либо вблизи культовых зданий. Некоторых взрослых, возможно, хоронили на кладбище за пределами поселка, но наиболее выдающиеся члены общины удостаивались чести быть погребенными в великолепных гробницах прямо между жилыми строениями на самом холме. Таких погребальных сооружений найдено около 80; они представляли собой прямоугольные камеры, сложенные из камня или кирпича-сырца, с перекрытием из дерева или каменных плит. В каждую камеру помещали, как правило, одного покойника в скорченном положении и, по-видимому, одетого; иногда его накрывали тростниковой циновкой или завертывали в нее.
Эти могилы примечательны не только своей конструкцией, но и разнообразием содержащихся в них личных украшений. В частности, бусы применялись так широко, что только в одном из захоронений их оказалось более 25 тыс. Для их изготовления использовались такие материалы, как бирюза, жадеит, сердолик, гематит, мрамор, известняк, кварц, обсидиан, лазурит и диорит, так же как раковины и слоновая кость, что указывает на торговлю с отдаленными странами, такими, например, как Афганистан. Но, пожалуй, больше всего удивляет обилие золотых украшений. Это по большей части кольца, розетки, маленькие «гвоздики» и украшения в форме полумесяца, вырезанные из листового золота и прикреплявшиеся к одежде или диадемам; примечательно одно маленькое изделие из электра[7], очевидно навершие какого-то спицеобразного предмета, в форме волчьей головы, собранной из умело сваренных отдельных элементов.
Но основная ценность погребений в XI–VIII слоях Гавры — явные признаки того, что холм в это время был заселен людьми, обладавшими уже новыми техническими навыками и быстро усложнявшейся культурой. Прежде всего бросается в глаза прогресс в металлургии. В убейдских слоях, лежащих ниже, было найдено всего полдюжины металлических изделий, выкованных или отлитых из чистой меди без добавления олова. В послеубейдских же горизонтах мы обнаруживаем, что металлы, в том числе и бронза, получили самое широкое распространение. В одном случае археологи даже констатировали, что вся «площадь раскопа позеленела от окислившейся меди, а местами отливала золотом». При этом надо учитывать, что слоями Гавры этого периода представлена, по-видимому, небольшая земледельческая община, нам же необходим памятник, на котором можно было бы изучить ту же культуру в ее «городском» аспекте и сопоставить ее с современными ей этапами развития протописьменного периода на юге, что дало бы нам возможность провести хронологические и иные параллели.