Двадцать пять лет спустя халдеям еще пришлось сыграть свою роль в событиях, которые привели в конце концов к разрушению Ниневии. В 614 г. до н. э. армия мидян под предводительством Киаксара вторглась в Ассирию, захватила Нимруд и полностью разрушила древнейшую столицу страны — Ашшур. Здесь мидяне встретились с вавилонянами; в результате был заключен договор между Киаксаром и халдейским царем Набопаласаром. На следующий год мидянам удалось заручиться поддержкой и скифских племен, живших к северу от их государства. Три народа объединились и пошли на Ниневию. После поразительно короткой осады город пал в 612 г. до н. э. и был почти полностью разрушен. Уцелевшие беженцы нашли себе убежище в Харране на северо-западной границе Ассирии.
Ранние раскопки ассирийских городов
Этот краткий обзор последнего этапа династической истории Ассирии был необходим для того, чтобы, во-первых, дать представление о хронологии, а во-вторых, познакомить читателя с местами археологических открытий, о которых мы сейчас расскажем. Описанию разнообразия и богатства этих открытий посвящены толстые тома, равно как и обширные комментарии к ним. Совершенно ясно, что здесь может быть полезен лишь выборочный анализ сведений, полученных в результате этих открытий.
Прежде всего следует отметить различие между двумя типами раскопок, проводившихся на развалинах ассирийских городов. Они далеко отстоят друг от друга во времени и по-разному связаны с современными им археологическими принципами. К первому типу относятся исследования выдающихся пионеров — археологов XIX в. Цель их раскопок — обнаружить, извлечь древние памятники и увезти их в музеи; при этом исследователей не интересовало окружение, в котором были найдены эти памятники. Начало подобным раскопкам положил в 1842 г. П. Э. Ботта, открыв Хорсабад, за ним два года спустя последовали первые раскопки Лэйярда в Нимруде. Этот период продолжался (с кратким перерывом во время Крымской войны и на несколько лет после ее окончания) до 1877 года — года смерти Джорджа Смита, обнаружившего и определившего клинописный вариант сказания о Всемирном потопе.
Раскопки, которые можно отнести ко второму типу, — они ведутся и сегодня — отличаются тем, что внимание исследователей привлекают также стратиграфия и окружение памятников. Они начались в 1927 г., когда американские археологи вернулись в Хорсабад, а позднее были продолжены английскими археологами в Нимруде. Мы не будем здесь подробно рассказывать о жизни и приключениях первых археологов, занимавшихся Ассирией. Можно лишь восхищаться их преданностью делу и настойчивостью, которые они проявили, несмотря на скептическое недоверие и даже прямое противодействие. В конце концов они были вознаграждены за свои усилия, когда широкие общественные круги оценили романтическое обаяние их находок; им удалось тогда забыть на время о недоброжелательстве и международном соперничестве, омрачавшем их взаимные отношения и позднее выродившемся в недостойную борьбу за археологическую добычу. История этих раскопок популярно изложена в одной из работ автора этих строк, а также — еще более объективно — рядом французских и немецких исследователей [110]. Наша цель сейчас — описать места, где проводились эти археологические раскопки, и идентифицировать обнаруженные памятники и сооружения в свете последующих более тщательных исследований.
Город Кальху, заложенный Ашшур-нацир-апалом II (883–859 гг. до н. э.) в начале его царствования и значительно выросший впоследствии, первоначально представлял собой почти правильный квадрат со стороной около 1,25 мили [129, т. I, гл. 1; 144, гл. 3]. С западной стороны естественной границей ему служил Тигр, а с южной — канал, куда отводилась вода из Верхнего Заба. На холме, образованном остатками прежних поселений в юго-западном углу квадрата, разместились главные дворцы и храмы. В юго-восточном углу был построен царский арсенал, также обнесенный стеной.
Именно холм цитадели сразу же привлек внимание Лэйярда, когда он приступил здесь к раскопкам в ноябре 1845 г. [98; 100]. В том виде, в каком цитадель сохранилась до наших дней, несколько пострадав от дождей, она представляет собой стены в форме ромба с остатками небольшого зиккурата в северо-западном углу. Первые же траншеи, прорытые Лэйярдом, неожиданно обнажили стены и скульптурные украшения резиденции самого Ашшур-нацир-апала (позднее известной под названием Северо-западного дворца), выходившей к реке южнее зиккурата. Именно здесь Лэйярд впервые обнаружил помимо настенных рельефов дверные проемы, обрамленные изображениями охраняющих дворец крылатых быков или львов с высокими фигурами «гениев» за ними. Раскопки какое-то время велись в основном в покоях вокруг «церемониального зала» дворца. Там были обнаружены бронзовые фигурки, алебастровые сосуды, а также осыпавшиеся фрагменты настенной росписи, которые Лэйярду сохранить не удалось.
Первый этап работы Лэйярда в Нимруде продолжался до 1847 г.; к этому времени он обнаружил и обследовал несколько других зданий. Там же, на берегу реки, был обнаружен и так называемый Западный дворец Ададнерари III и Юго-западный дворец, построенный или восстановленный Асархаддоном, который использовал для него скульптуры, предназначавшиеся для дворца Тиглатпаласара III. Имя последнего на многих надписях из Центрального дворца часто объединяется с именем Салманасара III. Как раз вблизи этого сооружения Лэйярд нашел знаменитый «Черный обелиск» (ныне находящийся в Британском музее) с изображением сцен принесения дани; среди данников фигурирует и «Иеху, царь Израиля». Наконец, под выступом в юго-восточном углу холма он расчистил несколько покоев дворца, построенного, видимо, очень поздним ассирийским царем по имени Ашшур-этель-илани. В этом дворце через 100 с лишним лет сделал свои важные находки Мэллоун. В 1847 г., когда Роулинсон в Багдаде существенно продвинулся в чтении клинописи, Лэйярд понял, что город, который он раскапывает, — не Ниневия, а Кальху.
Лэйярд вернулся в Нимруд в 1849 г., после выхода в свет его книги «Ниневия и ее руины». На этот раз он привез с собой художника (Купера, позднее его сменил Белл), который должен был взять на себя труд, отнимавший у Лэйярда слишком много времени, — перерисовывать рельефы. В течение последующих двух лет Лэйярд сделал в Северо-западном дворце новые находки, в том числе несколько сот бронзовых предметов, инкрустированных слоновой костью и даже стеклом. У подножия зиккурата он обнаружил храм, посвященный Нинурте и вымощенный плитами, надписи на которых содержали анналы царствования Ашшур-нацир-апала. В святилище была найдена и почти не поврежденная статуя этого царя, занявшая свое место в Британском музее среди редких образцов ассирийской скульптуры. Однако в 1850 г. Лэйярд начал раскопки дворцового холма Ниневии, где открытием дворца Синаххериба закончил свою полевую археологическую работу.
С 1852 по 1854 г. исследования Лэйярда были продолжены его ассистентом Ормуздом Рассамом — братом британского представителя в Мосуле и местным уроженцем. Ормузд Рассам прославился беззастенчивым прагматизмом своих археологических методов, равно как и пренебрежением к общепринятым международным этическим нормам [163]. В юго-восточной части цитадели Нимруда Рассам обнаружил комплекс храма бога Набу, который впоследствии был более тщательно раскопан экспедицией Мэллоуна. Здесь Рассам нашел статуи; две из них были посвящены Ададнерари III и его матери Саммурамат (Семирамиде), а также стелу Шамши-Адада V. Однако теперь он был слишком занят раскопками в Ниневии, чтобы надолго покидать Мосул. В 1854 г. Роулинсон поручил продолжение работ в Нимруде В. К. Лофтусу, который более известен своими раскопками шумерских городов на юге [105]. Лофтус сделал важную находку в здании, расположенном к западу от храма Набу и получившем название Сгоревший дворец. Находка представляла собой прекрасную серию резных предметов из слоновой кости; после исследования, проведенного с некоторым опозданием специалистами Британского музея в 50-х годах XX в., стал возможен стилистический анализ ремесленного искусства этого периода.