Современные этнографы называют расу завоевателей индоевропейской. Вне всякого сомнения, она дала начало миру, от которого произошли греки и римляне, многие индийские народы, а также северные племена кельтов и тевтонов, индоевропейцы являются предками как индийской, так и любой из западных цивилизаций. Причина их успешных завоеваний – высокоразвитое искусство ведения войны, основанное на концепции сражения, практически неизвестной во втором тысячелетии до н. э. Основным стержнем этой концепции было использование в бою лошадей: не кавалерии в ее нынешнем понимании, а коней, запряженных в легкие колесницы, в каждой из которых сидело по одному-два вооруженных воина. Это было исключительно мобильное для того времени, хорошо защищенное боевое транспортное средство. Когда такие колесницы объединялись в подразделения и действовали совместно, они могли превратить в пыль древние колонны пеших копьеносцев. Мощь Египта, еще недавно реальная, несмотря на беспомощность правительства, пала под натиском боевых колесниц гиксосов, ненавистных обитателей пустыни или пастухов. Они правили страной до тех пор, пока противники не воспользовались полученными навыками и не обернули против них их же собственное оружие в 1580 г. до н. э., когда египтяне выгнали гиксосов из страны, действуя с помощью армии, снабженной колесницами. Опыт завоевателей многому их научил; благодаря ему Египет еще долго был могущественной державой.
Записи древнеегипетских историков сохранили для нас множество сведений об индоевропейских племенах, живших на Среднем Востоке, но еще точнее можно судить о них по тем памятникам, которые они сами создали в те времена, когда еще не начали вести оседлый образ жизни. Естественно, что эти памятники не были высечены в камне или отлиты в бронзе; народам кочевников не свойственно оставлять после себя подобное наследие. Их эпос, красочный и самобытный, в достаточной мере отражает жизнь племен, дает представление не только о верованиях или воззрениях людей, но и об их повседневной жизни, одежде, лошадях и конечно же об оружии. Самое яркое повествование, которое оставили нам арии (индийская ветвь индоевропейской расы), это «Ригведа», многоплановый труд, состоящий из множества эпических песнопений и повествовательных поэм. Он дает замечательные портреты военных вождей своего времени и описывает армии, следовавшие за ними; те же самые описания можно найти в древнеирландском эпосе, созданном значительно позднее, но по языку во многом похожем на стиль «Ригведы».
Около четверти всех молитв, входящих в эту книгу, адресовано Индре, величайшему из богов:
«Сильнорукий, могучий, рыжебородый и пузатый от выпивки, в самые божественные моменты своей жизни он держит в руках молнию, но сражается и как воин, с луком и стрелами на своей колеснице. Он наездник скота, но прежде всего – разрушитель вражеских крепостей и победоносный предводитель арийцев во время великого завоевания ненавистной древней империи Пенджаба. Вместе с ним дерутся юные воины – маруты, которыми, видимо, командует Рудра – соперник Индры и все же в какой-то мере и двойник, «непобедимый, быстрый, юный, не имеющий возраста, правитель мира…».
По описанию эта молитва очень похожа на кельтские сказания, относившиеся к I столетию до н. э. (железный век) и распространенные тогда в Ольстере и Северной Британии. Индра ариев во многом напоминает гротескный образ Дагды с его неуемным аппетитом, Ругра и маруты заставляют вспомнить о Финне и Фианне.
«Когда воин в своей кольчуге ищет упоения в бою, он похож на облако, готовое разразиться грозой. Так будь же ты победоносен и невредим, и пусть толщина кольчуги хранит тебя от ран… Кто бы ии убил нас, незнакомый враг или соратник, пусть отомстят ему боги; самая близкая, самая тесная моя кольчуга – это молитва».
Эта часть эпической песни, созданной на равнинах Пенджаба три тысячи лет назад, была бы вполне к месту во Франции XIII века.
«Пусть мы победим вместе с луком, с луком в битве, с луком в горячих схватках. Лук приносит врагам горе и печаль, вооруженные луком, мы покорим все страны. Радостно, когда тетива прижимается близко к уху и держит в объятиях любимого друга. Натянутая на лук, она шепчет, как женщина, – та тетива, что защищает нас в сражении».