Среди основных факторов, которые оказали влияние на институциональное закрепление послевоенной погребальной культуры бриколажа, можно назвать массовую миграцию сельского населения в города и, как следствие, преобладание традиционной культуры, а также разрыв семейных связей. Крестьянское население, переехавшее в города, не рассматривало похороны в рыночном фокусе, как некоторое благо, а необходимость поддержания и развития коммунальной инфраструктуры — как одно из социальных обязательств государства. Для представителей традиционной культуры похороны (а также все, что связано с похоронной инфраструктурой) — это вопрос коллективного участия и взаимопомощи, но не рыночное благо или социальная услуга[95]. Такой взгляд органично встроился в бесхозяйственность послевоенной ритуальной сферы и способствовал укоренению дисфункций инфраструктуры.
Советская власть пыталась вмешаться в стихийное функционирование похоронного дела в начале 1970-х годов. В течение двух десятилетий возникло несколько новых нормативных документов, в больших городах открывались специализированные похоронные магазины (отличавшиеся, впрочем, товарным дефицитом). Старые похоронные бюро в рамках коммунальных трестов становились кластерами: открывались новые цеха, приобретались катафальные автомобили[96].
Также в начале 1960-х годов разрабатывались новые санитарные требования для открытия и содержания кладбищ[97]. Эти документы, носившие скорее рекомендательный характер, устанавливали стандартные размеры могил, правила их расположения, а также весьма общие предписания, касающиеся санитарных условий открытия и закрытия кладбищ. Например, в инструкции 1977 года предлагались проекты некрополей нового типа: план будущего «простого советского кладбища» предполагал наличие дома общественных панихид, зеленых садов, цветников и декоративных бассейнов[98]. Об успешной реализации таких проектов нам ничего не известно, но сам факт их появления примечателен.
В 1979 году появилась дополненная инструкция Министерства жилищно-коммунального хозяйства о «Порядке похорон и содержании кладбищ в РСФСР». Согласно этому документу, «непосредственное предоставление гражданам услуг и продажу похоронных принадлежностей производят салоны-магазины (магазины) специализированного коммунального обслуживания», а также там рекомендуют «ориентироваться преимущественно на строительство крематориев и экономичные способы захоронения после кремации. Органы похоронного обслуживания должны разъяснять населению санитарно-гигиенические, экономические и другие преимущества кремации по сравнению с захоронением гроба в могилу»[99]. Это первый советский документ, направленный на централизацию похоронного дела и определение того, чем вообще должны заниматься похоронные бюро, какую инфраструктуру включать в себя и как в итоге должны проходить «простые советские похороны».
В этой инструкции впервые вводится понятие «агент похоронной службы», которое затем инерционно перейдет в нормативную рамку уже постсоветской России. Согласно этому определению, «агент похоронной службы является штатным сотрудником салона-магазина (магазина) специализированного обслуживания. Его обязанностями являются предоставление на дому услуг по организации похорон и обеспечение заказчика похоронными принадлежностями». Если сравнить это с функциями похоронного директора в моделях, описанных в первой главе, разница будет очевидна. В советской модели похоронный агент — связующее звено между коммунальной инфраструктурой (или ресурсами, такими, например, как похоронные принадлежности) и заказчиками похоронных услуг. Новые правила включали в себя распорядок движения траурной процессии, оркестра, катафалка, рекомендации по обустройству мест захоронения и даже советы как лучше располагать цветы, венки и фотографии около могил.
95
Носова ГЛ Традиционные обряды русских: крестины, похороны, поминки. М.: ИНИОН РАН, 1993; Кремлева ИЛ. Похоронно-поминальные обычаи и обряды // Русские: народная культура (история и современность). М.: ИЭА РАН, 2000. Т. 3. Семейный быт. С. 231-265; Тульцева ЛЛ Погребальные и поминальные обычаи // Русские. Этносоциологические очерки. М.: Наука, 1992. С. 355-361.
96
Советская послевоенная инфраструктура похоронного дела за долгие годы не смогла организовать выпуск ни гробов, ни похоронных аксессуаров, ни специального ритуального транспорта. СССР — единственная страна, где в качестве катафалков использовались грузовые автомобили. Самыми распространенными похоронными экипажами стали автомобили ПАЗ и ЕрАЗ, которые переделывались под нужды похоронных комбинатов: в салоне освобождалось специальное место для гроба, в багажном отделении грузовика устанавливалась дверца. Использование грузовиков в качестве траурных машин выглядит вполне логично: в СССР личных автомобилей было мало, автокультура находилась в зачаточном состоянии, а советская промышленность производила автобусы и грузовики в большом количестве. Потребность в подобном транспорте обуславливалась также плохим качеством дорог и длинными расстояниями. См.: Siegelbaum L. Cars for comrades. The life of the Soviet automobile. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2008. См. также: Шелепенков M. Пенсионеры ритуальной службы [Электронный ресурс]. URL: http://www.gruzovikpress.ru/ article/2659-pensionery-ritualnoy-slujby/ (дата обращения: 31.03.2020).
97
Санитарные правила устройства и содержания кладбищ Приказ санитарного инспектора М. Никитина. 1 ноября 1960 г. № 343-60.
98
СанПиН 1600-77 «Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения».
99
Комитет РФ по муниципальному хозяйству. Приказ от 12.01.79 № 25. Инструкция о порядке проведения похорон и содержания кладбищ в СССР.