Выбрать главу

В этом фокусе похоронное дело и организация похорон могут рассматриваться так же, как совместная деятельность, в рамках которой проявляются те или иные «режимы справедливости» [113] . Олег Хархордин и Ольга Бычкова, анализируя практики поддержания работоспособного состояния коммунальной инфраструктуры, также отмечают ситуативность в коллективных практиках ремонта инфраструктуры, заключая, что подобное говорит о принципиально ином понимании «общего блага»[114]. Исторически в Европе входе обслуживания похоронной индустрии государством вскрылись очевидные проблемы затрат и окупаемости, и местные власти передали кладбища и остальную инфраструктуру в управление частным компаниям. В логике советской коммунальной модели местная власть предпочла самоустраниться, позволив обслуживать техническое состояние инфраструктуры стихийным практикам.

Что из этого получилось, мы увидели в первых двух главах.

Глава 4.

Ревизия

Язык и познание социального

Со времени публикации «Логико-философского трактата» Людвига Витгенштейна известно, какую значительную роль в процессе как повседневного, так и научного познания играет язык, задающий рамки для всех наших суждений, именований и т.д.[115] В отличие от естественных и точных наук с их строгими языковыми протоколами, социальные дисциплины сталкиваются с подобными ограничениями гораздо чаще, их логика изложения материала, аргументы и выводы вариативны и дискуссионны, и поэтому терминология и языковые построения нуждаются в особенно бережном обращении.

Признавая этот факт, социальные дисциплины большую часть своей истории переживают что-то вроде родовой травмы, пытаясь соответствовать строгому позитивистскому взгляду на научное знание и унифицируя собственный дисциплинарный язык. Для этого вводится следующее правило: априорно признается существование вечных и объективных законов, лежащих в основе социальных действий и познаваемых с помощью точных методов. Поэтому социология погружена в совершенствование своего языка, который должен с каждым разом все точнее описывать окружающий мир — это позволит ей разобраться в законах, по которым люди сосуществуют[116].

При таком подходе социальная теория совершает стратегическую ошибку и, по сути, убивает сама себя. Изучая человека и его совместную жизнь с другими людьми, она решительно выживает из себя «все человеческое» и превращает изучаемые социальные действия в потоки акторов, сетей, классов, гендеров и других категорий — ведь только их можно упорядочить и привести к какому-то подобию устойчивых отношений[117].

Социология пытается следовать главной дюркгеймианской заповеди — «объяснять социальное социальным» и никак иначе. Однако мир, описываемый социологами, говорит нам больше скорее о самих социологах как производителях языка, чем об изучаемых ими людях[118].

Антрополог в поле: несколько общих слов

Именно поэтому антропология представляется мне более цельной и состоятельной дисциплиной, отказавшейся от позитивистского обезличенного теоретизирования в пользу самого человека. Антропология выстраивает свои теории эмически, то есть «глядя» на мир глазами информанта, в то время как социология — всесильным и всевидящим оком самого социолога[119]. Главная цель антрополога — понять, как видит окружающую действительность изучаемое им сообщество, разобраться во внутренней логике его культуры, а также в его уникальных структурах[120].

Поэтому процесс антропологического познания связан не с общей унификацией социальной жизни «всех человеков», а с попыткой уловить и понять все многообразие и самобытность разных культур. Согласно замечательной формулировке Джона Бити, «антропология пытается зафиксировать, что люди делают, что они думают о том, что они делают, и как это соотносится с их ценностями и убеждениями»[121].

вернуться

113

Утехин И. Очерки коммунального быта. M.: ОГИ, 2004.

вернуться

114

Хархордин О., Алапуро Р., Бычкова О. Инфраструктура свободы: общие вещи и respublica. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2013.

вернуться

115

Если точнее — то, конечно, со времен Томаса Гоббса, который первым обратил внимание на язык как на способ познания.

вернуться

116

Норбут А.М. Гоббсова проблема и два ее решения: нормативный порядок и ситуативное действие // Социология власти. 2013. № 1-2. С. 9-26.

вернуться

117

«Если этот мир ужасная путаница, то не будет ли еще большей путаницей описывать его при помощи чего-то менее запутанного?» Цит. по: Law J. After Method: Mess in Social. Science Research. London: Routledge, 2004. P. 1-2.

вернуться

118

Конечно, есть и другая социологическая традиция, условно называемая «ве-берианской», или «понимающей», однако в ходе реализации этих программ выяснилось, что между ними гораздо больше сходств, чем различий.

вернуться

119

Конечно, эмический подход — не единственно возможный. См.: Lett J. Ernies and etics: Notes on the epistemology of anthropology // Thomas N. Headland, Kenneth L Pike & Marvin Harris (Eds.) Ernies and etics: The insider/outsider debate. Newbury Park, CA: Sage, 1999. P. 127-142.

вернуться

120

Клиффорд Гирц писал: «Концепция культуры, которой я придерживаюсь и конструктивность которой пытаюсь показать в собранных в этой книге статьях, по существу семиотична. Разделяя точку зрения Макса Вебера, согласно которой человек — это животное, опутанное сотканными им самим сетями смыслов, я полагаю, что этими сетями является культура. И анализировать ее должна не экспериментальная наука, занятая выявлением законов, а интерпретативная, занятая поисками значений». Цит. по: Geertz С. Thick descriptions toward an interpretive theory of culture // Geertz C. The interpretation of culture. N.Y.: Bane book., 1973. Ch. 1. P. 3-30.

вернуться

121

Boas F. The Aims of Anthropological Research // Science. 1983. Vol. 76. P. 605-613; Beattie J.H.M. Understanding and Explanation in Social Anthropology // The British Journal of Sociology. 1959. Vol. 10. No. 1. P. 45-60; Anderson D.C., Sharrock W.W. Irony as a methodological theory: a sketch of four sociological variations // Poetics Today. 1 981. Vol. 4. № 4. P. 565-579.