«То была тайна, темная непроницаемая тайна, и обстоятельства усиливали это ощущение. В Египте колоссальные мощи гигантских храмов стоят в обезвоженных песках во всей наготе одиночества, но здесь огромный лес завернул в саван эти руины… Все это поражает своим величием, вызывая непреходящий и безудержный интерес…» (Стефенс, 1841). Эти слова написал американский путешественник Джон Ллойд Стефенс в то время, когда он исследовал заросшие руины великого города майя в Копане в Гондурасе в середине XIX века. Он назвал Копан «Меккой или Иерусалимом неизвестного народа» и превратил исследования прошлого в замечательное приключение. И они до сих пор остаются увлекательными.
Археология — это то, из чего состоят мечты, — спрятанные сокровища, золотые фараоны, романтика давно утерянных цивилизаций. Многие люди полагают, что археологи — это романтичные герои, вроде Индианы Джонса. Карикатуристы изображают их как престарелых эксцентричных ученых в солнцезащитных шлемах, откапывающих в тени египетских храмов дощечки с письменами. Их считают типичными рассеянными профессорами, настолько глубоко увлеченными подробностями древней жизни, что они совсем не обращают внимания на тяготы современной жизни. Считается, что археология открывает двери в волнующий мир романтики, ведет к таким открытиям, как эффектная гробница египетского фараона Тутанхамона, обнаруженная английскими археологами Говардом Картером и лордом Карнарвоном в 1922 году (см. вставку «Открытия»).
Первые археологи, действительно, были искателями приключений. Цивилизация майя в Мексике и Гватемале была впервые описана американским путешественником и писателем Джоном Ллойдом Стефенсоном, который в 1839 году путешествовал в лесах Юкатана вместе с художником Фредериком Катервудом (рис. 1.1). Стефенс пытался купить эти руины за 50 долларов, чтобы подготовить выставку при продаже книги об этом путешествии. Сделка не состоялась, потому что было невозможно доставить находки в Нью-Йорк.
Рис. 1.1. Археолог XIX века был искателем приключений. На литографии художника Фредерика Катервуда, сопровождавшего Джона Ллойда Стефенса, изображена крепость в Чичень Итце в Мексике
Некоторые из первых археологов вели раскопки ради прибыли, а другие — из интеллектуального интереса. Никто не смог бы сравниться в целеустремленности с немецким бизнесменом Генрихом Шлиманом (Трэйлл — Traill, 1995). В сорок с небольшим лет он бросил бизнес, женился на молодой гречанке и в 1871 году начал искать легендарный город Трою. Его лихорадочные поиски закончились на вершине холма Гиссарлык в северо-западной Турции. К этому моменту американский консул Фрэнк Калверт уже установил, что здесь была Троя. Шлиман нанял 150 человек и в первые сезоны они перекопали 325 000 кубических ярдов почвы, но он доказал, что легенды Гомера имели реальную основу. Его археологические методы были очень грубыми — он уничтожил почти столько же находок, сколько и нашел.
Археология прошла длительный путь с тех пор, когда один человек мог за месяц обнаружить забытую цивилизацию. В этой главе мы дадим определение археологии и рассмотрим ее роль в современном мире. Мы также обсудим связь археологии с другими академическими науками, ее цели и этику изучения прошлого.
Зачем изучать археологию?
Немногим археологам улыбается удача, и им удается обнаружить царское захоронение или забытую цивилизацию. Большинство всю жизнь занимаются раскопками и не находят ничего более привлекательного, чем замечательная керамика или филигранные инструменты из камня. Археологи тратят свою жизнь на исследование сохранившихся остатков древних сообществ. Они заинтересованы не в поиске золота или предметов искусства, а в информации, получаемой благодаря найденным предметам, и в правильном описании находок. Сегодня археологов интересует, почему люди жили именно так, как это видно из изготовленных ими предметов или возведенных построек.
Если смотреть поверхностно, то изучение археологии, каким бы увлекательным оно ни было, может показаться роскошью, которую мы вряд ли можем себе позволить в этом мире экономической нестабильности, охваченном бедностью и голодом. Но такое отношение к археологии означало бы, что мы относимся ко всему культурному наследству человечества как к чему-то незначительному и необязательному для качества нашей жизни. В реальности же они неразрывны, и мы увидим это (Лейтон — Layton, 1994; Тригер — Trigger, 1984).