Рисунок 3.2 Ян Провост. Христианская аллегория. 1510-15. Париж, Лувр.
Сила жертвенности
И снова об Агнеце, которому книга Откровения уделяет немало внимания:
И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых. И поют новую песнь, говоря:
достоин Ты взять книгу
и снять с нее печати,
ибо Ты был заклан, и Кровию Своею
искупил нас Богу
из всякого колена и языка, и народа и племени,
и соделал нас царями и священниками Богу нашему;
и мы будем царствовать на земле.
И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, которые говорили громким голосом:
достоин Агнец закланный
принять силу и богатство, и премудрость
и крепость, и честь и славу и благословение. (Откр.5:7-12)
Данный фрагмент красноречиво описывает, сколь велика та сила, которая высвобождается при жертвоприношении; Агнец, принесенный в жертву, наделяется силой, честью и славой. Он как бы покупает свою силу ценой собственной крови. Нам, разумеется, стоит задаться непростым вопросом: что такое «жертва» с точки зрения психологии?
К счастью для нас, Юнг уже касался этой темы в эссе «Символы превращения в мессе», особенно в той ее части, которая идет под заголовком «О психологическом значении жертвоприношения»[15]. Здесь Юнг пишет о личном, в деталях разбирает свой опыт и анализирует его, - впоследствии он будет все реже прибегать к подобному способу изложения. Юнг рассуждает о том, что же значит жертвоприношение для отдельного человека, зачем он отдает, отвергает от себя что-то ценное, что-то, к чему он привязан. Не забудем, что даже самый щедрый и не склонный к стяжательству человек не может избежать желания получить что-то взамен. Как пишет Юнг, «с каждым даром оказывается связано какое-то личное притязание… Хотим мы того или нет, это всегда «do ut des» [даю, чтобы ты дал]. Вот почему с даром всегда сопряжен какой-то личный замысел»[16]. Вопрос в том, осознаем ли мы это. Если да, то мы можем принести свое желание в жертву. Если же мы не отдаем себе отчета в том, что за нашей жертвенностью стоит позыв обрести что-то, тогда эти «эгоистические притязания» остаются с нами, не жертвуются. Как пишет об этом Юнг,
Я приношу в жертву не что иное, как свое эгоистическое притязание; тем самым я одновременно отказываюсь от самого себя. Следовательно, любая жертва есть самопожертвование, в большей или меньшей степени. Эта степень зависит от того, насколько значителен дар. Если он имеет для меня большую ценность, затрагивает мои личные чувства, то я могу быть уверен, что отказ от эгоистического притязания будет означать вызов моей личности (Ichpers6nlichkeit), которая неизбежно против этого возмутится. Я могу быть уверен и в том, что сила, подавляющая это притязание, подавляющая меня самого, есть не что иное, как самость. Таким образом, самость есть то, что побуждает меня к жертвоприношению, более того: вынуждает меня к жертвоприношению[17].
Далее Юнг рассуждает об Аврааме, который был вынужден принести в жертву сына: классический пример жертвоприношения. Затем продолжает:
Поскольку же отношение Я к самости соответствует отношению сына к отцу, то мы можем сказать, что самость, вынуждая нас к самопожертвованию, осуществляет акт жертвоприношения себя самой… Мы уже видели, что жертвоприношение имеет место лишь тогда, когда мы безошибочно чувствуем, что именно самость совершает его нами. Мы можем также рискнуть и высказать предположение, что самость, относясь к нам как отец относится к сыну, в известном смысле воспринимает нашу жертву как самопожертвование. Мы обретаем в самопожертвовании себя самих, свою самость, потому что доподлинно имеем мы лишь то, что можем отдать. Но вот что обретает при этом самость? Мы увидим, что самость проступает как таковая, высвобождается из плена бессознательных проекций, что она завладевает нами и проникает в нас самих, кристаллизуясь и таким образом переходя из бессознательного в сознание… Теперь она сделалась человеком, нами самими[18].
Тема жертвы отсылает нас к мифу о воплощении; при таком рассмотрении проблемы становится ясно, почему Агнец получает после жертвоприношения огромную мощь. (См. рисунок 3.3)