Итак, кадило священника, с его чадящими углями и курящимся фимиамом, берет свое начало из ранних версий того, как был устроен «золотой жертвенник», как он назван в книге Откровения. А это тот самым алтарь, который был смоделирован в согласии с точными инструкциями самого Яхве. Если перевести смысл этого действия на язык христианства, можно сказать, что курящийся фимиам должен напоминать нам о том, что частичка сакрального всегда имеется в распоряжении церкви, что клубы дыма лишний раз подтверждают власть церкви, причем власть трансперсонального характера, – этой властью церковь держит около себя верующих, от имени этой власти она решает, как именно стоит понимать природу Бога и что значит веровать. Иными словами, только церковь имеет доступ к Святому Духу.
Для нас, психологов, сложные манипуляции, необходимые при взаимодействии человека с алтарем, углями и фимиамом, говорят о том, как непросто приходится эго в отношениях с трансперсональным либидо. И все пугающие подробности из истории алтаря, которые мы разобрали, имеют важную цель: они предостерегают нас о том, что либидо опасно и обращаться с ним следует с большой осторожностью. Разумеется, проблематичность ситуации усугубляется и тем, что трансперсональное либидо не появляется с табличкой «Внимание, трансперсональность» на шее. Оно захлестывает плодоносной волной, принося неожиданные возможности, щедро одаривает вдохновением, наделяет новыми способностями – и мало кто осознает, сколько опасностей приходит вместе с таким наводнением.
Кстати, несколько неожиданно было узнать, что и на небесах имеются кадильницы. Что они там, спрашивается, делают? На земле они выполняют вполне конкретную функцию: именно в них благовония тлеют на угольках, выделяя благоуханный дым, этот дым возносится к небесам, где его – изящное подношение – вдыхает Бог, шмыгая носом в знак одобрения. Но зачем алтари и кадильницы понадобились наверху? Похоже, что золотой, или огненный, алтарь на небесах выполняет прямо противоположную функцию, он не возносит продукты горения с земли на небо, он низвергает испепеляющий огонь с небес на землю.
Огонь с жертвенника
Огонь упоминается в Библии не раз и не два. Как мы помним, «взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю» (Откр. 8:5). Такое уже происходило однажды, о чем свидетельствует книга пророка Иезекииля. Из нее мы узнаем, что Яхве планировал наказать Иерусалим, и поэтому собирался содействовать тому, чтобы Иерусалим был захвачен Вавилоном. Итак, Яхве восседал на троне-колеснице «и говорил Он человеку, одетому в льняную одежду, и сказал: войди между колесами под Херувимов и возьми полные пригоршни горящих угольев между Херувимами, и брось на город; и он вошел в моих глазах» (Иез. 10:2). Илья победил пророков Вааловых тем, что сумел призвать божественный огонь во время жертвоприношения, чем и выиграл соревнование среди пророков, - это послужило доказательством того, что он владеет божественными силами. Яхве, как мы знаем, явился Моисею в горящем кусте. И даже Христос в Евангелии от Луки признается: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк 12:49).
Образ трансперсонального огня, кроме того, не лишен двойственности. Как мы увидим впоследствии, огонь приходит не только с небес, он поднимается, дымя, и из разверзнутой бездны, таким образом, землю могут атаковать два вида огня, и оба трансперсональной природы: инфернальный огонь и огонь высших сфер.
Огонь часто снится разным людям. Как правило, он символизирует одержимость аффектом. Если аффект трансперсонален, бывает неясно, снизошел ли он с небес или поднялся из адских глубин, да и не так велика разница, как кажется. Небесное или инфернальное – просто разные проявления одной психической реальности, и либидо кочует от одного полюса к другому. Но вернемся к снам. Впечатляющий пример трансперсонального возгорания колоссального масштаба мы встречаем, когда нам снится ядерный взрыв, в таком случае огонь принимает поистине апокалиптическое значение, что, конечно, имеет прямое отношение к нашему исследованию, посвященному Апокалипсису как таковому. Но и огонь более скромного масштаба, такой, например, как молния, тоже важен. Пример того, как образ молнии может играть важную роль в психоанализе, мы находим у Юнга в его эссе «Исследование процесса индивидуации» (см. рисунок 5.2)[2]. В данной работе Юнг приводит ряд мандал, и среди них есть одна, изображающая молнию, которая бьет в скалу и отделяет от камня сферу. Как объясняет Юнг, так, молниеносным ударом, индивидуальная психика отщепляется от той матрицы, в которой она жила до этого, в которую она была полностью включена и с которой отождествлялась. Резкий сполох огня положил начало процессу индивидуации. И, как мы теперь знаем из нашего анализа книги Откровения, этот огонь снизошел с небес.