Идзанаги, мужской принцип, и Идзанами, женский принцип, торжественно соединяются на небесном мосту. По одной из версий она сгорает, когда порождает огонь; и когда ее супруг следует за ней в страну Еми, где царил вечный мрак, он смотрит на нее, несмотря на ее просьбу, и видит истекающую гноем тварь, после этого он убегает в ужасе. Он совершает омовение в море и в процессе этого порождает девять богов. Он в ярости расшвыривает костер и порождает — по одной версии трех, по второй пятерых — богов и богинь. В их число входили Аматэрасу, Богиня-Солнце, и ее брат Сусаноо, который однажды разозлился и загрязнил нечистотами ее дворец. Она носит ожерелье из 500 драгоценных камней. В разных версиях драгоценные камни или девятизубый меч являются «семенем», из которого рождаются триады и пятерки богов и богинь. (Имена и генеалогии могут дать интересные результаты для филологов и исследователей религий, которые знакомы с тантрическим и кельтским символизмом.) Эти «драгоценные камни» являются хорошо известными магатама, изогнутыми бусинами из драгоценного камня в виде запятой. Это знак японской Богини-Солнца, другими ее предметами являются меч и зеркало — как в знаменитом Исэ-Дзингу (Храме Исэ). Магатама и подвески из полированного камня часто встречаются в японских археологических коллекциях. По форме они похожи на фасолину, а иногда на эмбрион млекопитающего. Эпизод о Богине-Солнце, которая прячет свой свет в пещере и таким образом лишает землю солнечного света, хорошо известен. В одной из версий снаружи выставляются Священное Древо вместе с ожерельем из драгоценных камней и зеркалом с восемью ручками и произносится заклинание с названиями чисел от одного до десяти, при этом определенную роль играет барабан, но какую именно, четко не указано. Это заставляет богиню выглянуть, ее хватают и вытаскивают, а путь назад в пещеру перекрывают. Зеркало отражает созидающую богиню. В тантрическом мистицизме (который сохранил древнюю космическую философию религии) Солнце, Луна и огонь являются техническими обозначениями, указывающими на три аспекты творения. При этом «Высшая Госпожа» рассматривается как чистое зеркало, которое говорит об опыте самости. Белая бинду (или семя), «Луна» (аспект Шивы высшего Ахам или «Я») и красная бинду, «огонь» (аспект шакти высшего «Я») соединены как двойное семя Ханг-Са, божественные супруг и супруга, а их соединение дает «смешанную» бинду, «Солнце». «Солнце» в свою очередь — это комбинация «Луны» и «огня», а их соединение является причиной возникновения Вак, «слова» и значения слова, Арта. Три бинду (изображаются как круги или точки в кругах) являются лицом (Солнце) и двумя грудями (Луна и огонь) созидающей богини".
Почти невозможно не увидеть в любой известной мне восточной космической системе символы, которые выведены из этой центральной идеи истока бытия. Это свет, который излучает Солнце (и одновременно приобретшие форму звуки или «слова», исходящие из бесформенного и потенциального звука) или поток воды, который течет из истока, чтобы затем снова быть поглощенным первоисточником — океаном; бытие, которое проявляется, отражается или формулируется вследствие созидающего или каузального деяния, и которое с течением времени растворяется, чтобы вернуться в резервуар непрояв-ленной, но потенциально возникающей формы, или мистическое семя, которое умирает, чтобы снова прорасти из земли. Во всех этих поэтических, космических системах Востока океан и пещеры сравниваются с Великом Лоном и входом в него, из него получается символ силы созидания в форме великой змеи или ящера — из него, естественно, получился «дракон», которого позднее связали со злом, потому что он принимал участие в иллюзии, в аспекте лилы или майи формы; это удовольствие от формы представляется как искушение для человечества. Человечество хочет быть праздным и боится возвращаться к «истоку» своего бытия, если человек, «мыслитель» (из законов Ману) поддается искушению привлекательности формы (игра лила и искушение Лилиту). Числовая, связанная с параболой символика, следует из внутренних качеств чисел, которые уже в древности были поняты как лежащие в основе всех вещей, а также типичные для музыки, олицетворяющие могущественные и гармоничные силы звука. Прошу прощения, если кажется, что я отклоняюсь от темы. Но это неизбежно, если я хочу сконструировать синтез, который должен учесть остатки восточной космической философии в культурах, символах и народных традициях кельтских стран. Я должна подчеркнуть существенное единство космического значения, которое скрывается за кажущимся отличием символов, например «водный поток, течение воды» (течение из естественного источника или из резервуара с водой, в который вода искусственно направляется из источника); — французские и английские слова «fount», «fontaine», «font» в точности сохраняют образ естественного и искусственного «источника» («source»), который сам является словом, используемым в обоих языках в двойном значении «источника» (воды) («spring») и истока («origin») — треугольник; материнское лоно; океан; пещера; полый камень; посев; плод или дерево с плодами; грудь; барабан; лира или флейта; удар грома и его видимая демонстрация — молния; колонна конической формы, фаллическая колонна и необработанная колонна или ствол дерева; топор или молот; сияющее небесное тело; колесо со спицами и «розетка»; бык или корова; сноп пшеницы; лунный серп или «рога»; гроздь винограда; морское чудище, осьминог или рыба; змея, и, если мы перейдем к письменным символам — точка в круге, двойные или тройные «запятые», простая или двойная спираль, зигзаг или символ «текущей воды», а также удвоенный круг с соединяющей его части перегородкой, проткнутой Ζ-м цветочным копьем. Я должна обратиться к их восточному происхождению и их ставшему обычным использованию.
Если вернуться к рисунку III и символу стилизованного Священного Древа на рельефе из Санчи (d) и на диске на поручнях ограды ступы в Амаравати, в президентском дворце в Мадрасе (датируется первым столетием до Р.Х.) на (е) (также упомянуто в уже цитированном труде Фергюсона), они похожи (g) и (j) на символ на фотографиях, которые я сделала в сводчатой мегалитической гробнице с коридором в Иль Лонж, там он несколько раз встречается на камнях (Monument Η. XXIX. 23, фонды Морбиана).
Во время моего пребывания в 1926 году в Карнаке я присутствовала при случайном открытии показанного на (j) объекта. В нормальной обстановке поверхность камня со скульптурой находится над нами, если стоять в коридоре, ведущем в камеру. Открытие можно было сделать только при искусственном освещении. Тени, которые возникают при падении луча света сбоку или при искусственном освещении, позволяют заметить отчасти почти полностью стершиеся рисунки на выветрившемся граните. Очень вероятно, что изначально эти рисунки были окрашены красным или черным пигментом, как в японских и некоторых испанских мегалитических гробницах и на рисунках на стенах пещер, (j) видно как рисунок только если пригнуться, в другом положении это место никак не увидеть. Я повторяю, что эти символы на камнях изначально не были предназначены для того, чтобы их видели, это не была своего рода декорация. Они должны были освящать строение, на части которого были нанесены.