А: Пусть знает, что ей необходимо пересмотреть договор со мной. Ей доступен другой уровень вибраций.
В: Что ей для этого необходимо?
А: Изменить свой взгляд на меня. Пусть стремится к тому, чтобы видеть во мне хотя бы нейтральное божество, иначе ее человеческая жизнь будет ужасна.
В: Это можно сделать в рамках этого сеанса?
А: Можно попробовать.
(Ведущий опускает поток архетипа Гермеса Трисмегиста на Анастасию).
Гермес Трисмегист: Я хочу показать, как сущность Анастасии утратила первичное представление о силах, и взгляд ее затемнился настолько, что выхватывает из окружающего мира тьму. Я уже показывал ей это в одном сновидении. Когда-то ее сущность пошла на союз с Тьмой — с Тьмой в ее понимании. Союз был осознанный, жертвенный. Не для получения некой силы. Ее не прельщали иллюзии даров, которые дает Тьма. Этот союз был жертвенным, на него она пошла, чтобы помочь подобным ей сохранить свое существование в Свете. Она и несколько других пришли к своему противнику для того, чтобы ценой своих душ сберечь неизмененным оазис цивилизации, к которой они принадлежали. Это была хорошая цена, и противники согласились — обладая этими, не тронуть остальных. С того момента все и пошло. Задачей их противников было низвести существ Света до своего состояния — от этого они получали большую силу. Это были падшие атланты, эпохи упадка Атлантиды. Так что изначальный Свет в Анастасии есть, но он искажен влиянием тех процессов, которые когда-то произошли с ее сущностью.
В: Спасибо, Гермес. А что можно сделать сейчас, чтобы изменить состояние Насти?
ГТ: Ей нужно очистить свою жизнь. Договор изменится автоматически. Ее сущность пережила достаточно страданий для того, чтобы очиститься от той грязи, которую взяла на себя. Мы, боги, готовы помочь в этом. Она не сможет сразу освободиться от всех инфернальных привязок, но за эту жизнь может справиться. Если откажется от амбиций и вспомнит себя. Как только она вернется в то состояние, которое у нее было до союза с силами нижнего мира, все лишние привязки сами отпадут.
В: А можешь дать конкретные рекомендации, как следует действовать?
ГТ: Просто встать. Просто понять, что все это закончено, того ужаса уже нет. Дух должен встать и отказаться от своего падшего положения. Вспомнить себя, какой она была. Договора с темными богами держатся сейчас по инерции. Из-за того, что она не помнит себя, она продолжает выполнять то, что ей не нужно выполнять. Нет уже ни тех, кого нужно спасать таким образом, ни тех, от кого нужно спасать.
В: Большое спасибо, Гермес. Настя, как состояние?
А: Ошеломленное. Есть с чем работать ближайшее время.
Игорь: Сон этот приснился мне под утро. Предварительный контекст: у меня есть привычка мерить себе давление утром и вечером. Оно почти всегда нормальное, но само измерение стало уже привычкой. Сон же, с которым я хочу поработать — довольно сумбурный и короткий и сюжет его очень прост. Я запомнил только, что на протяжении всего сна я меряю себе давление, и аппарат показывает мне всякий раз какие-то жуткие цифры. То очень высокое верхнее, за двести и низкое нижнее — тридцать, то, наоборот почти одинаковые или одинаковые верхнее и нижнее — девяносто на восемьдесят пять. И все время я измеряю в условиях какой-то суеты. Мне все время что-то или кто-то мешает. А мне хочется, из-за такой неразберихи показаний, спокойно сесть и измерить, а то все чуть ли не на ходу. И вот, под конец сна, появляется мой старший приятель, он все беспокоится обо мне и нам выделяют в каком-то пансионате номер из двух комнат. Не помню — измерил ли я давление или нет, но проснулся я в плохом настроении.
Ведущий: Начнем с того, что означает измерение давления.
И: Это способ оцифровать организм, описать посредством абстрактных цифр его состояние.
В: Были ли в жизни случаи, когда ты чувствовал себя прилично, а измерив давление и увидев, что оно ненормальное, стал сразу чувствовать себя плохо.
И: У меня не было никогда сильно повышенного давления… Но однажды был случай, когда прибор показал сто сорок на восемьдесят (а обычно у меня чуть пониженное давление) и я до измерения неплохо себя чувствовал, а после измерения почувствовал себя хуже…
В: Кто это такой, кто тебя жалеет постоянно и в более-менее нормальной ситуации говорит, что она невыносимая?
И: Это бабушка. Она была врачом и постоянно меня проверяла по разным параметрам. И вообще в роду у меня много иппохондриков.
В: То есть, прибор — это символ тревожной заботы о здоровье?
И: Сама фиксация на каком-то параметре организма похожа на вмешательство в динамический процесс. Это как когда образ начинаешь интерпретировать и при этом убиваешь сам образ. Прибор омертвляет живой процесс.
В: Почему прибор решил во сне напугать тебя странными цифрами? Задай вопрос прибору.
И: Мечта эго — чтобы задница была в тепле, чтобы все было равномерно, равновесно, спокойно и комфортно… Я вспоминаю наш разговор об А, у которого постоянно болит голова и для которого эта боль стала единственно возможным путем к Богу, так как именно боль заставила его впервые в жизни задуматься о вопросах смысла жизни… Если отпустить поток ассоциаций дальше, то мне кажется, что за такими безумными показаниями прибора стоит архетип Джокера, который, тем самым, насмехается над моим образом жизни, который в последнее время стал стабильным и комфортным. Он создает ситуацию озабоченности. И вся ситуация во сне не дает уравновеситься.
В: А с чем тогда к тебе приходит образ старшего друга, который заботится о тебе?
И: С одной стороны это родительская фигура. С другой стороны в жизни этот человек озабочен идеей баланса — некого эталонного состояния, в котором должен пребывать человек. Он занимается йогой и какими-то системами саморегуляции, чтобы все время находиться в неком эталонном состоянии. Образно говоря, он озабочен, чтобы сдуть с себя все пылинки. Это тоже своеобразное омертвение жизни.
В: Он предлагает «вылечиться» от влияния Джокера.
И: Пожалуй.
В: Ты чувствуешь за ним какую-то архетипическую фигуру?
И: Богиня Мара, богиня смерти.
В: С кем ты хочешь отправиться в Архетипическое путешествие — с Джокером или с Марой?
И: Тут я раздвоился. Одна моя часть хочет с Джокером, а другая — с Марой, и у каждой свои веские аргументы. Я сейчас как Буриданов осел… Хотя путешествия с Джокером хочется больше от ума, а вот к Маре тянет более глубинная иррациональная моя часть.
В: Предлагаю совершить путешествие с Марой.
И: Мара говорит, что для того, чтобы путешествовать с ней, я должен перестать контролировать себя и, более того, позволить себе умереть в этом путешествии, хотя бы от того же высокого или низкого давления. Именно умереть не героической смертью, а самой банальной.
В: описывай что происходит.
И: Я вижу себя со стороны в агонии. Я бешено, из последних сил за что-то цепляюсь… Даже не за жизнь, а за что-то еще.
В: Это что-то как выглядит?
И: Это аптечка. Автомобильная аптечка — кожаный футляр с красным крестом. Этот образ символизирует медицину, надежду на спасение путем «всемогущей науки»…
В: Будешь цепляться или позволишь себе умереть?
И: Цепляние, пожалуй, только продлит агонию. Так, я вижу теперь ситуацию изнутри. Я бросаю аптечку об стену, она рассыпается, из нее высыпаются и разбиваются какие-то склянки.
В: Что чувствуешь?
И: Я удивительно спокоен. Я спокойно слушаю усиливающуюся аритмию сердца. Удары сбивчивые и все более редкие. А я просто слушаю с интересом. Вот очень долгая пауза и за ней последний удар сердца. Все — оно остановилось. А я совершенно спокойно лежу и во что-то погружаюсь. Перед глазами проносятся какие-то природные ландшафты… Сейчас — какие-то волнистые бескрайние пески…