Здесь можно говорить о том, что та часть души, которой необходимо творческое начало, даже в мёртвом, омертвелом состоянии достаточно мудра для того, чтобы подсказать свой путь исцеления. Когда человек приходит ко мне за сказками, за расшифровкой, я никогда не даю указаний либо советов. Я скорее обращаю человека к его сутийной части, душевной, творческой. Она может быть подавлена, и я говорю, например, такие вещи: «А если бы она была жива, как тогда её можно было бы исцелить? Если бы её можно было восстановить, как это могло бы получиться?».
У природы есть функция самовосстановления, саморегенерации. Человек — естественная часть природы, и так же как его душа, он способен на исцеление своим собственным индивидуальным путем.
Здесь ещё очень интересная отсылка к царю, к царскому двору как к повышению внутреннего статуса, признанию. «Царь» во внутреннем пространстве — это всегда функция управления. Здесь мы говорим о том, что соединяются две несоединимые вроде бы части: дурочка и царь-государь, глава, разум. Наша интуитивная, эмоциональная часть, внутренние чувства и, экстравертное мышление, если мы говорить в такой типологии. Понятно, что всё это очень условно, я сейчас рассказываю один из примеров интерпретации этой сказки, но тем не менее это дополняющая функция, которая позволяет другой части личности выходить из темноты на свет. То есть восстановление возможно именно вот в таком виде, в такой «воде из царского колодца», не просто так.
«Долго ли, коротко ли — прибыл в тот город. Ко дворцу он приходит, вот с крыльца золотого царь-солнышко вышел, старик в землю поклонился, царской милости просит. Говорит царь-надёжа: „Возьми, старик, живой воды из царского колодезя, когда дочь оживёт, представь её нам с блюдечком, яблочком, с лиходейками- сестрами“».
Есть посыл от женского эмоционального начала: «Спаси меня, помоги мне!». У царского начала, у разума это вызывает любопытство и желание разобраться, посмотреть, что это такое.
«Старик радуется, в землю кланяется, домой везёт скляницу с живой водой, бежит он в лесок на цветной бугорок, отрывает там тело. Лишь он спрыснул водой — встала дочь перед ним живой и припала голубкой на шею отцу. Люди сбежались, наплакались. Поехал старик в престольный город, привели его в царские палаты. Вышел царь-солнышко и видит старика с тремя дочерьми: две за руки связаны, а третья дочь — как весенний цвет, очи — райский свет, по лицу заря, из очей слезы катятся, будто жемчуг падают. Царь глядит, удивляется, на злых сестер прогневался, а красавицу спрашивает: „Где ж твоё блюдечко и наливное яблочко?“. Тут взяла она ларчик из рук отца, вынула яблочко с блюдечком, а сама царя спрашивает: „Что ты, царь-государь хочешь видеть: города ль твои крепкие, полки ль твои храбрые, корабли на море, чудные ли звёзды на небе?“».
Тут происходит трансформация: прохождение через смерть дурочки, которая на первом этапе была серой, незаметной и бессловесной, превращение ее в красавицу с яркой внешностью, с привлекательным новым статусом. Естественно, она становится претенденткой на царствование рядом с царём.
Здесь уже наша теневая эмоциональная часть становится признанной, проживает определённую трансформацию. Я всегда отсылаю к мифологической традиции, которая существует в разных системах. Это перерождение, смерть и превращение зерна в дерево после его захоронения. Этот символизм в сказке очень яркий, очень насыщенный. Получается, что после признания и вытаскивания из тени ресурсной части, она становится в пару к разуму. Более того, она ему становится интересна, потому что прямое видение, прямое чувствование удовлетворяет запросы сознания, ему становится интересно наблюдать, что у него в царстве-государстве происходит.
«Покатила наливным яблочком по серебряному блюдечку, а на блюдечке-то один за другим города выставляются, в них полки собираются со знамёнами, со пищалями, в боевой строй становятся, воеводы перед строями, головы перед взводами, десятники перед десятнями, и пальба, и стрельба, дым облако свил, все из глаз закрыл! Яблочко по блюдечку катится, наливное по серебряному: на блюдечке море волнуется, корабли как лебеди плавают, флаги развеваются, с кормы стреляют, и пальба, и стрельба, дым облако свил, все из глаз закрыл! Яблочко по блюдечку катится, наливное по серебряному: в блюдечке всё небо красуется, солнышко за солнышком кружится, звёзды в хоровод собираются. Царь удивлён чудесами, а красавица льётся слезами, перед царем в ноги падает, просит помиловать. „Царь-государь! — говорит она. Возьми мое серебряное блюдечко и наливное яблочко, лишь прости ты сестёр моих, за меня не губи ты их“. Царь на слезы её сжалился, по прошению помиловал, она в радости вскрикнула, обнимать сестёр бросилась».