- Знаешь ли ты, отрок, что здесь написано? – внезапно спросил Великий Хан не торопясь открывать дверь.
- Только в общих чертах, повелитель песков, - пожал плечами я. – Мол, не входи странник, ибо здесь сокрыты сокровища, не должные увидеть свет.
- Ну в общем ты прав, Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар. Более точный перевод такой - «Остановись путник пред дверью ведущую в Пещеру Чудес, ибо сокрытые здесь сокровища, не должные увидеть свет Солнца и Луны. Время и Пространство, Жизнь и Смерть, Порядок и Хаос. Не отпирай сию дверь, если не хочешь разрушить мир по твоему слову».
- Очень интересно, а что здесь все-таки хранится? – спросил я.
Великий Хан еще несколько секунд гипнотизировал закрытую дверь, но тяжело вздохнув, принялся рассказывать. Еще с учебы у Барахии помню, как еще очень молодой, всего тысяча лет, марид любил прихвастнуть и рассказывать истории.
- Ну как минимум один артефакт оттуда тебе известен – Сфера Жизни, кстати, а откуда ты о ней знаешь?
- Великий Хан, я вообще-то вместе с тобой у Барахии учился. Или ты забыл? – ехидно улыбнулся я и вытащил из кармана небольшой кусок жареной верблюжатины. Понравилась она мне еще с детства.
- Да, было вроде такое, - почесал ассиметрично торчащий рог бородатый марид.
Открывая дверь, ведущую в Пещеру Чудес, я невольно застыл на одном месте. Дверь не спеша отодвинулась, давая разглядеть невероятных размеров пещеру, внутри которой было своё солнце, небо и облака. Еще одним примечательным обстоятельством, чтобы осмотреть Пещеру Чудес, были сокровища, которые обычно снятся царю Мидасу* в эротических снах. Золотые монеты были в таком количестве, что знаменитая сокровищница Эребора*, показалась бы обычной свинкой-копилкой на фоне самосвала до краев набитого деньгами. Заметив, что я стою с раскрытым ртом, обозревая сие богатство, аль-Шугеддим едва слышно фыркнул и первым вошел внутрь огромной пещеры. Пещера была не просто огромной, чудовищной. Я был на сто процентов уверен, что в этой пещере могла бы свободно жить целая стая истинных драконов, которые иногда встречаются на просторах мультивселенной.
Шагая вперед аль-Шугеддим изредка останавливался, дабы осмотреть тот или иной предмет стоящий на постаменте. Сначала я подумал, что предметы на постаментах и есть нужные мне артефакты, но лишь единожды взглянув на них понимал, что это максимум раритетные вещи, со временем ставшие антиквариатом, а учитывая, что джинны могут жить сколько захотят, то возраст вещей на постаментах исчисляется как минимум столетиями, а то и тысячелетиями. Рассматривая Пещеру Чудес изнутри, я немного привык, что вокруг полно золота и других ценностей, однако что-то внутри меня отчаянно требовало забрать все это с собой.
Великий Хан подошел к небольшому люку рядом с очередной горой из чистейших самоцветов. Любой ювелир отдал бы души всех своих потомков, лишь бы прикоснуться к этим прекрасным камням. Неторопливо отперев люк, я почувствовал, что мне становится жарко. Ифриты – охранники вовсе старались держаться позади хозяина. Ифритам тоже может быть жарко?
- Здесь хранятся те артефакты, что ты искал, - ровным тоном сказал аль-Шугеддим, впрочем не торопясь пока что что-либо делать.
- Какие артефакты здесь хранятся? – спросил я.
- Сфера Жизни, Песок Времени, Сосуд Хаоса и многие другие. Опомнись Хубаксис, не бери здесь ничего, заклинаю тебя владыкой Аллахом. Прошу тебя не бери себе на душу грех уничтожения. Каждый из этих артефактов был создан богами Кафа может уничтожить мир, хоть Светлый хоть Темный. Даже мы джинны не способны будем защитится от столь огромной силы артефактов, попади те не в правильные руки.
- Ничего обещать не могу, аль-Шугеддим. Могу только сказать, что постараюсь после моей задумки вернуть их на место.
- Я надеюсь. Что ты хочешь забрать из хранилища Кафа? – спросил аль-Шугеддим с легкой неприязнью поглядывая на закрытый люк.
- Я возьму Кольцо Космоса, Песок Времени и Сосуд Хаоса.
- Ожидай здесь, дитя Стихий - сухо бросил Великий Хан и в одиночку начал спускаться под люк. Я хотел было последовать за ним, как он сам мне сказал, что в эти места имеет доступ только Великий Хан всех Джиннов и Ифритов, и никто другой не может находиться там.