Но и это не все, что можно сказать. Никак не надо забывать, что все открываемое нам дневником отца Фоки происходило при митрополите Филарете Амфитеатрове - человеке очень простом и добром, которого из духовенства мало кто боялся. Отец Фока его если и трусил немножко, то только вначале, при первой встрече, да и то как будто "в нарошну", а потом только хотел "сопты да пот отирать". Но совсем не то производил владыка, которому предтекала молва, что он нетерпелив и взыскателен. Тогда "притрепетность" - это особая болезнь, сопровождающая встречальщиков путешествующих владык, - сообщается лицам сельского духовенства с заразительною силою, и начинается ряд сцен, представляющих для мало-мальски наблюдательного глаза удивительную смесь низкопоклонства, запуганности и в то же самое время очезримой лицемерной покорности, при мало прикровенном, комическом, хотя и добродушном, цинизме.
Дневник отца Фоки Струтинского дает очень интересный образчик и в этом забавном роде.
Другой архиерей, беспокоивший своими встречами отца Фоку, был викарий Филарета Амфитеатрова, епископ чигиринский Аполлинарий. Этот святитель далеко не слыл за такого добряка, как покойный митрополит, и хотя по значению своему был гораздо меньше митрополита, но страха и "притрепетности" умел наводить гораздо больше.
В дневнике отца Фоки отмечены две визитации этого владыки (тоже уже скончавшегося) - одна вкратце и вскользь, а другая поспокойнее и попросторнее.
Тревоги по первому наезду начинаются 14-го мая 1847 года.
"14-го мая, суббота. Указ получен, что 16-го преосвященный Аполлинарий выедет из Киева для обозрения по нашему пути церквей. - Новые хлопоты!"
"16-го мая. Погода ясная, но ветер столько холодный, что пришлось ехать в теплой шубе. В Мотыжине долго скучали, ожидая; он прибыл часу в пятом или в шестом. Встретили благополучно, только за записку книг, за почистки и проч. несколько пожурил. Впрочем, обходился довольно ласково. При встрече были священники В-в, Р-ский и дядя Г-с с клирами".
"Когда его преосвященство изъявил согласие пить чай, то я, испросив у него благословение, пустился во всю прыть в Фасову, а за мною в погоню дьяконы и певчие в двух экипажах, за обычным ялмужным (нищенским) побором, которое и получили от меня".
Как шибко ни гнал отец Фока от этих обирох, но не спасся от них даже полученным благословением. Они нагнали и обработали благочинного на той самой дороге, по которой _всего в четверти часа_ расстояния ехал за ними их епископ, человек довольно строгий и взыскательный.
"Через четверть часа (продолжает отец Фока) прибыл и владыка Аполлинарий. Здесь при встрече были отцы В-ский, О-ский и Г-лов, _с пьяными бездельниками клириками_..."
Здесь упоминается тот самый отец Г-лов, у которого скончалась жена во время вышеописанной митрополичьей встречи, когда на погребение ее приглашали духовенство, "по трудех своих подкрепившееся до зела".
"Преосвященный велел конторщику сделать замечания о том, что иашел в книгах... что сей и учинил: а что из того выйдет - почуем, хто живой дижде.
Преосвященный давно уговаривал Г-лова к себе в монастырь. У дьякона заметил полуштоф на окне, с жидкостью. С улыбкой допрашивал:
- Что это?
- Уксус, ваше преосвященство.
- Да ну - точно ли?
- Ни... уксус, уксус... да еще и добрый уксус. Ось понюхайте, владыка.
Чудак отец Калиник - смешит владыку всякий проезд.
При захождении солнца, - преподав нам из кареты благословение, а отцу Г-лову подтверждение одуматься и явиться в Михайловский монастырь, преосвященный отправился в Ружин, а я в сумерки выехал из Фасовы и ночевал у отца Т-на без чаю... Така-то честь благочинным; а трудись и отвечай за грешки подведомственных".
"17-го мая. Зато утром выпил три стакана и узнал, что в Белогородке еще более гонял за книги, чем у нас. Следовательно, всем досталось на калачи".
Но эта ревизия преосвященного Аполлинария, с получением от него "на калачи", оставила, по-видимому, у сельского духовенства довольно сильное впечатление и значительно усугубила "притрепетность", которую совсем не имел таланта возбуждать "старичок божий" Филарет Амфитеатров. Узнав, что викарий значительно строже епарха, сельские отцы при следующем новом его объезде подтянулись, и зато описание второго ожидания преосвященного Аполлинария в дневнике отца Фоки вышло всех живее и интереснее.
"6-го сентября (1849 г.). Вечером ехавший с Киева отец В-ский потревожил нас несколько _уведомлением, полученным в Бузовской корчме_, будто бы владыку ожидают на ночь в Ясногородку".
"9-го сентября. Протоиерей выехал из дому высматривать преосвященного, а я окрестил младенца его прихода. Мужики пьянствуют и до крови дерутся между собою, - какая несносная картина! Жиды не вправе ли упрекать христиан? Увы! увы! увы!"
"11-го сентября, неделя на новолуние. После отдыха, вечером, навещал белогородских и узнал, что отец протоиерей ездил в Бышев и в Ясногородку, но ничего не слышно там о приближении епископа, - и бог ведает, когда он будет в нашем ведомстве и когда мы сделаем ему встречу? Чаяние наших духовных ослабело, хотя я и предписывал являться".