— Про скелетов, я, если что, не шутил. Только забыл добавить, что они ещё и для всей тёмноэльфийской аристократии могилы с нейтрализующими заклятиями накопают. И таблички повешают, дескать, именные. Дипломатический ход: мол, в край вы оборзели, вот вам предупреждение, чтобы лишний раз к поверхности не лезли. А полезете, не поленимся, и вас в могилки сложим. То-то там вой поднимется!..
Я, кляня себя за собственное любопытство, осторожно спросил:
— А зачем?
Пепел пожал плечами:
— Никогда они мне не нравились. А ещё, при нынешней геополитике, они загребают себе всё больше ресурсов и начинают навязчиво претендовать на территории поверхности, откуда их давным-давно выкурили, за мерзкий нрав и непомерные амбиции. А эти могилки им — как обух по ушам. Не, просто представь себя на их месте: у НИХ, сильнейших магов Смерти в мире, не считая Короля-Лича, из-под носа увели целый подконтрольный некрополь, причём, насколько я помню, крупнейший на континенте, нарыли на ИХ территории ИМЕННЫХ могилок, напрочь перебили ИХ управление тысячами не самых простых скелетов, и после этого даже следов не оставили. Да они после такого даже в защищённом бункере где-нибудь в трёх километрах под землёй будут трястись от страха и шарахаться от собственной тени. Ведь, как не парадоксально, о своей жизни они пекутся больше всего. Их, как и всех местных культистов и демонопоклонников, после окончательной смерти ждёт лишь вечное забвение и постоянные страдания заживо гниющей души. Вот и пытаются перебиться скелетированием или перекантоваться в условно бессмертных личей. Им это, правда, практически не помогает, но такой уж у них менталитет.
Помолчав пару секунд, Пепел, не отрывая взгляда от копошащихся скелетов, возникших в глубине прохода, продолжил:
— Есть, конечно, и дроу-отступники, которые живут на поверхности, но их подавляющее меньшинство. Лично я знаю всего лишь одну семью. К тому же, они, при общей внешней схожести, разительно отличаются от остальных. Главным образом, наличием морали и чувства сострадания. А у младшего поколения, если не брать в расчёт остроухость и синекожесть, мышление вообще близко к человеческому. Поэтому, если встретишь здесь, наверху, какого-нибудь дроу с серебряным кулоном в виде трилистника на груди, то знай, с ним можно беспрепятственно завалиться вечерком в таверну или бар и неплохо провести время. В любом другом случае, если ты встретишь дроу, его следует либо прибить, либо просто отметелить и отдать имперцам. Многие здесь ещё помнят, как эти гады людей на ингредиенты пускали.
Пока я переваривал новую информацию, копошение закончилось. Пепел удовлетворённо кивнул и скомандовал:
— Теперь вылезаем и заваливаем, как было.
Выбравшись из-под склепа, мы встали перед дырой от постамента. Пепел с плохо скрываемым офигеванием огляделся и спросил, кивнув на висящий в воздухе гроб:
— Это чё?
Я сделал шаг вперёд, потрогал окоченевшую лапку трупика и ответил:
— Это? Хомяк. Был, по крайней мере. Смерть от асфиксии в результате тонического спазма, возникшего в следствие длительного сокращения рёберных и диафрагменных мышц. Сам шаман, видимо, после респа до сих пор где-то отлёживается.
Внезапно Пепел резко потянул воздух носом, а затем в рекордные сроки натянул откуда-то взявшийся противогаз-"слоник". Глядя на пыхтящего в резину недомага, меня пробило на стойкое чувство дежавю. Пепел пробубнил:
— Где вы, изверги такие, веселянку взяли? Я ведь специально её изъял откуда только можно было!
Вспомнив розового слона и прислушавшись к навязчивому жужжанию на грани слышимости, я пожал плечами:
— Видимо, пчёлы принесли.
Пепел напрягся:
— А вместе с ними слоник с крылышками не прилетал?
— Как же не прилетал? Прилетал, конечно. Розовенький такой. Хи-хи.
Покачав головой на мой внезапный смешок, Пепел вышел из склепа наружу, огляделся, резко развернулся, рванул обратно внутрь, оперативно, задержав дыхание, скрутил с противогаза фильтр, достал из воздуха какую-то трубку с внутренней резьбой, навернул на него шланг противогаза, выдохнул, рывком достал откуда-то из подпространства увесистый газовый баллон с надписью "О² — 21 %; N² — 79 %", приделал к нему оттуда же взятые лямки, закинул его за спину и, проверив крепления импровизированной изолированной системы дыхания, прогундосил:
— Надо это облако куда-то девать. Достань-ка своего фамилиара, сейчас кое-что попробуем. Он у тебя в кармане, если что.
Я рассеянно провёл по мантии в поисках карманов, со второго раза нашёл прорезь одного из них и ещё минуты две отковыривал намертво прилипшего слизня от ткани. Собрав отодранное в мгновенно слипшийся комок, я отдал его Пеплу. Тот, держа его в вытянутой руке, выбежал на улицу и начал что-то втолковывать удивлённо булькавшему слизню. Так как стоял я далеко, а противогаз слышимости и внятности произносимого, естественно, не добавлял, диалог я услышал следующий:
— Бу-бу-бу-убубу!
— Бу-ульк?
— Бу-бу-бу-бу.
— Бу-у-ульк?!
— Бу-бу.
— Буль.
После чего слизнячок взлетел, завис в трёх метрах над землёй и начал раскручивать воздух вокруг себя. Пыль и мелкий щебень с частицами почвы начали складываться в хорошо узнаваемую воронку смерча. Раскрутив её до пяти метров в диаметре, слизень резко добавил ещё полметра высоты, а воронка сорвалась вверх, втягивая в себя веселяночный дым. К концу смерчевой воронки припала моя личная желешка, которая, аки пылесос, начала активно втягивать в себя её содержимое. Такими темпами уже через пять минут горизонт прояснился, обнажив звёздное небо и яркую луну.
Слизнячок постепенно желтел, пока не засветился, после чего окончательно принял светло-янтарный медовый оттенок и отвалился от воронки. Пойманная рукой Пепла, желешка громко икнула и затихла.
Пепел пожамкал аморфного "светлячка", хмыкнул, положил в свой карман, сбросил противогаз и задумчиво вгляделся вдаль.
Ровный дымовой купол оказался разделён на две половины — одну очистил мой фамилиар, а вторая так и осталась задымлённой.
Пепел закатил глаза, глубоко вдохнул, как будто хотел что-то сказать, но тут же молча выдохнул. Потом повернулся ко мне и спросил, показывая на белый "полукупол":
— Есть идеи, а? Чёт мне думать лень.
Теперь глаза закатил уже я. Обернувшись к облаку и оглядев дымный горизонт, я вычленил оттуда небольшое синее пятнышко. Путём нехитрых логических операций (что такое: синее, летает и громко ржёт?) определил, что это та самая ворона, которая со мной в портал влетела. Глядя на неё, в моей голове постепенно складывался о-очень рисковый план…
***
Пепел тревожно глядел на странный агрегат, на скорую руку собранный мной из подручных материалов. Гов… кхе-кхе, отходов жизнедеятельности нам найти не удалось, поэтому пришлось обойтись палками и найденным в траве куском старого граммофона, тем самым, который трубовидный и на конус похож. Собственно, весь агрегат состоял только из этой трубы на трёх деревянных подпорках, воткнутых в землю поглубже, для большей устойчивости. Не обошлось и без магической начинки: с внутренней стороны конуса я накастовал особое заклинание, придуманное мною за то время, пока я в поте лица втыкал, откровенно говоря, фиговые распорки в неподатливый грунт. Заклинание заключалось в том, что поток воздуха, проходивший через замкнутое пространство трубы, усиливался в энное количество раз, пропорционально вложенной мане. То есть, если я накастую на обычную барную трубочку для коктейлей такое усиление, и волью в него маны, например, тысяч десять, то человек, сильно дунувший в такую трубочку, может к чертям сдуть бармена и немного подвинуть барную стойку. Так вот, в обратную сторону это тоже работает. То есть, если при том же мановложении кто-нибудь очень сильно вдохнёт, то в трубочку всосёт вообще всё, что окружает этого человека в радиусе трёх метров. А так как в трубочку большая часть этих вещей, скорее всего, не войдёт, то всё это полетит тому человеку прямо в лицо. А вы что думали? У каждого заклинания есть свои недостатки.