О людях- еде я ещё долго буду вспоминать в самых ужасных кошмарах, а о различных мифических существах, будь то кентавры, сатиры, суккубы-инкубы, дриады и даже самый натуральный китайский дракон, словно змея ползущий по потолку, упоминать даже не имеет смысла.
Я поднялся и приблизился к Рухме, который смеялся, держась за живот, выронив кейс из рук. Резко успокоившись, он обратился ко мне:
— Арт, ты бы себя видел! — он скорчил на лице гримасу неподдельного ужаса и упал на пол, озираясь по сторонам, отчего толпа взорвалась новой волной хохота, а он, катаясь по полу, продолжил причитать, — Серьёзно? Ты действительно думал, что во всем департаменте только мы с тобой и в этом мире никого больше нет?
Побагровев от злости и стыда, я материализовал в руках сковородку, которую совсем легонечко опустил на голову зарвавшегося смотрителя.
Звон эхом прокатился по всему коридору, от чего вся толпа резко смолкла и замерла, наблюдая за разворачивающимся событиями.
Смокинг Рухмы, засветившись, преобразовался в кимоно, его волосы отросли и сплелись в косу, на лице зафиксировалась небольшая козлиная бородка, и даже глаза перестали светиться, превратившись в обычные человеческие. Я засомневался: его образ больше напоминал мне борца или мечника? Как бы отвечая на мой вопрос, подхватив лежащий рядом кейс, он прыжком поднялся с пола, на ходу раскрыл его и, ухватившись за услужливо подавшуюся к его руке ману, словно из ножен вытянул полуторный меч. Откинув кейс в сторону, он перехватил меч поудобнее, двумя руками, и ринулся на меня с яростным воплем, задрав его над головой. Я, делая робкие шаги, отступал назад, пытаясь утихомирить надвигающегося на меня Рухму:
— Спокойствие! А как же Мир и Добро?! — но достучаться до него я не смог, передо мной был абсолютно другой человек. Понимая, что двигаться больше некуда, ведь позади меня находилась дверь в кабинет, который я только недавно покинул, успев заметить надвигающийся на меня клинок, и всплывшее оповещение перед глазами: «удар сверху», я отпрыгнул в сторону, а вот мой оппонент, не совладав с инерцией, со свистом рассек резные узоры на двери, словно масло, и вновь двинулся в мою сторону. Я же не стоял на месте и принялся отходить вдоль по стене, не давая ему места для манёвра с длинным мечом.
Оповещения всплывали перед глазами опережая движения моего соперника. «Рубящий удар справа» только успел прочесть я, как Рухма замахнулся, нанося удар по диагонали сверху вниз, ругаясь и непрестанно наступая:
— Я тебе твою сковородку в… — *Дзынь!*, я принял удар на дно сковороды, уводя его с плеча, отчего с неё градом посыпались искры. Не теряя ни секунды, я отскочил от стены, выходя на импровизированный ринг, образованный зрителями. — запихну, ручкой наружу!
«Удар слева!» — вновь оповестил меня интерфейс.
Отведя меч, он замахнулся вновь, но уже стараясь ударить наотмашь сбоку, продолжил сыпать обсценной лексикой:
— Взор ему дали, и взгляд четвёртого уровня, я уже полгода на этом ё… — *Дон!* я плашмя ударил по мечу сверху вниз, отчего тот ушёл в пол, но Рухма, быстро восстановив равновесие, подался вперёд, стремясь проткнуть меня остриём — …посту, и хоть бы одно умение повысили!
Понимая, что успокаиваться он не собирается, и движет им сейчас одна лишь ярость, я решил действовать. «Укол!», сообразил уже я сам, вливаясь в ритм сражения. Стараясь увернуться от колющего удара, словно матадор, пропустив «быка» мимо себя, я крутанулся, но меч вскользь прошёл по моему бедру, вызвав острую пронзительную боль. Я, вскрикнув от боли, проводил его хлёсткими ударом ребром сковороды по темечку, отчего он упал на пол лицом вниз и замер. Одежда его вновь преобразовалась в смокинг, а меч, вспыхнув ярким пламенем, обратился небольшим сферическим сгустком маны, самостоятельно подлетел к кейсу и запечатался в нем. Испарив сковороду и держась за кровоточащую рану, я подбежал к нему, перевернул, и стал проверять состояние, прильнув ухом к его груди. В коридоре воцарилось гробовое молчание, даже я сам затаил дыхание, поэтому легко разобрал стук сердца.
— Жить будет! — успокаиваясь выкрикнул я. Пропальпировав пульс на руке, я вовсе расслабился, отчего рана вновь отозвалась болью. — Когда в сознание придёт. Есть у кого-нибудь лёд, приложить к его пустой голове?