Край, висевший в воздухе, под весом гоблина опустился ниже, отчего плита поехала и соскользнула с опоры. Он покатился и упал вниз, а вслед за ним и плита, перевернувшаяся на стропах. Он крайне неудачно приземлился на спину, и в его распахнутых глазах, которые я успел запечатлеть, читался первобытный ужас от стремительно надвигавшейся на него плиты. Она приземлилась ребром прямо ему на голову, размозжив его череп, а затем, покачнувшись, накрыла и остальное его тело с отчетливым хрустом костей. Я быстро отпрянул от края дома. Сердце бешено колотилось, отдаваясь пульсацией в висках, меня бросило в холодный пот и вырвало.
Отдышавшись и успокоившись, я аккуратно и медленно спустился по полуразрушенной лестнице и вышел на улицу. Стрелка все так же указывала на уже убитого гоблина, вернее, на его ошметки. Вокруг плиты уже прыгала охрана, названивая прорабу. «Мы тут разгромили пол-стройки, а охранники только сейчас зашевелились. Работники месяца!», — усмехнулся я. Подойдя к ней, я нехотя коснулся забрызганной кровью дубины, отчего та, вместе с телом гоблина, засияла ярким голубым пламенем и волнами маны перетекла в мою руку, наполняя её силой. Стрелка же, последний раз мигнув, исчезла, а где-то над головой раздался уже знакомый мне торжественный звон колокольчика.
Расслабленно выдохнув и отряхнувшись от пыли, я наконец отправился к метро.
Глава двенадцатая
Прокручивая в голове сцены недавней битвы с гоблином, погрузившись в раздумья, я быстро дошел до входа в метрополитен по солнечному второму плану. На некогда казавшейся пустынной площади теперь кишело просто немыслимое количество людей и существ. Благодаря пассивному умению «Взгляда» я мог видеть не только простых людей на первом плане, но и находящихся рядом со мной служащих смотрителей и даже полупрозрачных духов, к которым я побоялся подходить, а активированный «Взор» позволять видеть полуобразы людей и скрывающихся на третьем плане внеплановых существ.
Приближаясь к дверям, я обтекал прохожих людей, как рыба в воде, стараясь не сталкиваться с ними, но, уступая дорогу проходящему мимо существу, скорее напоминавшему прямоходящую лошадь, я оступился и не успел отойти от бегущей прямо на меня девушки. Ойкнув, я выставил руки вперед, пытаясь отгородиться от нее, но, к моему удивлению, она прошла сквозь меня без каких-либо препятствий, расплывшись легкой дымкой. У меня перехватило дыхание, я обернулся, а девушка, вновь собравшись в единое целое, продолжила движение, как ни в чем не бывало. Человек-конь, обернувшись на мой восклик, натурально заржал:
— И-го-го-го-го! Ты же на втором плане, люди не могут коснуться, увидеть или услышать тебя, пока ты сам не захочешь. — Постучав копытом по полу, он тряхнул гривой, развернулся и вошел в метро, проходя сквозь других людей. Я последовал за ним, все равно стараясь обходить их стороной.
Как ни крути, но перебороть себя чисто психологически достаточно тяжело: всякий раз при приближении человека я пытался отпрянуть в сторону или сделать шаг вбок. Пройдя к эскалаторам, я обратил внимание на дежурного, сидящего в будочке. Вместо привычной тетеньки, сидящей в ней, сейчас внутри находилась огромная зеленая орчиха с совершенно нелепой пилоткой на голове. Она, скаля жуткие клыки, вылезающие изо рта, зыркала по сторонам в поисках нарушителей спокойствия. Над её головой гордо красовалась надпись: «Хранитель подземелья, Ур. 23». Сдерживая смех, я устремился вниз по эскалатору, к поездам, и юркнул в закрывающиеся двери поезда, направляющегося в сторону моего дома.
Все спешили поскорее попасть домой после тяжелого трудового дня, поэтому в вагон люди набились как сельди в бочку. Именно здесь я по достоинству оценил возможность проходить сквозь находящихся на низшем плане, потому как в противном случае, меня бы вжали в двери и размазали по стене тонким слоем. Я находился внутри какого-то студента и с интересом осматривал других пассажиров через его полупрозрачный затылок. Здесь было множество различных существ. В глаза мне сразу бросился стоящий напротив парнишка в зауженных джинсах, туго обтягивающих его худосочные ноги, в клетчатой рубашке под элегантной кожаной курткой; на его андрогинное лицо ниспадала длинная челка, закрывающая глаза, а на фоне выбритых висков красовалось проколотое в трех местах ухо, из которого торчали довольно внушительные кольца. Венчало его белокурую голову весьма точное описание: «Светлая Эльфийка, ур. 10».