Записи А. Е. Фигурина не только поэтичны, но и содержат ряд научных наблюдений. Так, он отмечает, что Верхоянские горы суть «флецевые» (от немецкого «флёц» - пласт), то есть сложены пластами осадочных пород, а не «становые». Что же касается Новосибирских островов, то здесь медико-хирург ограничивается перечислением камней, которые он встретил: «сердолик», «брекчаный сланец», «турф» (торф)... А вот еще один камень - «икряной». «Оный состоит из круглых мелких зерен, плотно между собою соединенных посредством темно-красного глинистого вещества. Находится на Котельном острове, при речке Драгоценной, в соседстве с шарами, заключающими аммонитов...» Насчет шаров ясно: в аллювии реки Драгоценной обнаружены переотложенные сидеритовые (железисто-карбонатные) конкреции и галька песчаников, содержащие богатый комплекс ископаемых аммонитов, указывающих на верхнеюрский возраст отложений. А что такое «икряной камень», который Фигурин считал «космогеническим явлением»? Породы, имеющие оолитовое (концентрически-зернистое) строение, вообще-то отнюдь не уникальны. Это могут быть известняки, доломиты, железные руды, туфогенные образования, бокситы... А в данном случае? Я опросил всех знакомых мне геологов, бывавших на острове Котельном, - никто ничего подобного здесь не видел.
«Раз ступить ногой - и умереть!»
После поездки П. Ф. Анжу о Новосибирских островах не вспоминали шестьдесят лет - до тех пор, пока в 1881 году лейтенант Де-Лонг не открыл острова, названные его именем.
В следующем году ученый секретарь Императорского Русского географического общества А. В. Григорьев опубликовал статью, где высказал мысль, что острова Беннетта и Генриетты, открытые Де-Лонгом, - это «земли», виденные Геденштромом и Санниковым с Новой Сибири. Расстояния (до Генриетты - двести шестьдесят верст!) не смущали А. В. Григорьева, Он ссылался на случаи аномально далекой видимости в Арктике, особенно в ясные весенние дни. Так, по Ф. П. Врангелю, от устья Индигирки видны Деревянные горы на Новой Сибири, до которых триста двенадцать верст. В этом можно было бы усомниться, но еще М. М. Геденштром писал, что видел остров Столбовой от Мурашского селения в устье Яны, за двести шестьдесят верст... Действительно, в солнечные дни над островами часто держится облачность, которая зрительно приподнимает их надо льдом или водой, а феноменальная прозрачность воздуха в высоких широтах увеличивает видимость.
«После этого, - писал Григорьев, - не может быть сомнений в действительности существования земли, виденной Санниковым же в 1810 году на NW от северной оконечности Котельного острова». Между прочим, А. В. Григорьев первым употребил в печати словосочетание «Земля Санникова»...
В 1885 году Академия наук организовала по существу первую в истории научно-исследовательскую экспедицию на Новосибирские острова. Начальником был назначен медик, впоследствии флагманский врач Балтийского флота, Александр Александрович Бунге. Доктор Бунге к моменту, назначения работал заместителем начальника станции Международного полярного года в Сагастыре (Якутия). Помощником ему был приглашен кандидат зоологии Э. В. Толль.
По странной случайности список исследователей Новосибирских островов пестрит нерусскими фамилиями. Между тем все они, кроме американца Де-Лонга, хотя и вели свой дальний род от иноземцев, были русскими и по подданству, и по самосознанию. Э. В. Толль говорил: «Мы, русские, пользуясь опытом наших предков, уже по географическому положению лучше всех других наций в состоянии организовать экспедиции для открытия архипелага, лежащего на север от наших Новосибирских островов, и исполнить их так, чтобы результаты были счастливы и плодотворны...»
В задании экспедиции прямо не говорилось о поисках «Земли Санникова», главной задачей называлось изучение остатков «допотопных зверей». Полевые работы начались летом 1886 года. Они были омрачены тяжелым впечатлением: в Феклистова-поварне, что у мыса Медвежьего, Бунге и Толль обнаружили останки трех промышленников, пропавших за три года до этого. Очевидно, они умерли не от голода (неподалеку сохранился склад, где были не только продукты, но и табак, который обычно кончается первым), а от болезни либо стали жертвой какого-то несчастья. Кости двух тел были раздроблены и обгрызены, тогда как третий труп сохранился целым.
Экспедиция разбилась на две группы. А. А. Бунге провел лето на Большом Ляховском, наблюдая за современными животными, которые разочаровали его своей малочисленностью (за весь сезон видели одного белого медведя!), и растениями. Изучал он также ископаемый лед, собирал кости древних млекопитающих и с большой тщательностью, но безрезультатно искал окаменелости в наслоениях, обнажающихся на южном берегу острова. Доктор Бунге не мог знать, что эти очень древние толщи пережили погружение на большие глубины и соответственно воздействие огромных давлений и температур, что не способствовало сохранению в них органических остатков. (Только в 1973 году в этих породах при микроскопическом изучении были найдены акритархи - остатки вымерших планктонных одноклеточных водорослей, что позволило датировать возраст толщ протерозоем. Впрочем, некоторые ученые ставят под сомнение не только возрастную принадлежность, но и само органическое происхождение акритарх, считая их кристаллическими образованиями.)