С огромным уважением — А. Палей23.
(От Момы Димича)
Белград, 6 июня 1993.
Дорогой Геннадий! Вот минуло уже десять лет, как мы встретились в твоем незабвенном Академгородке. Многие изменились, и много изменилось, хотелось бы снова встретиться, тем более что в мире многое изменилось. Рассекли нас на две земли. Но я надеюсь, что мы остались такими, каким были. Не так давно, в феврале этого года, умерла наша великая Десанка Максимович24. Она всегда надеялась, что ты однажды приедешь из Сибири и посетишь ее родной город, где она теперь похоронена. Возле нее лежит и ее покойный супруг, он был русский — Сергей Калюжанин, детский поэт. И вот в этом году мы собираем международную встречу писателей в Белграде, а также в Браквиче, где пройдет традиционный фестиваль «Славянская поэзия Десанки».
Мы очень хотели бы, чтобы наконец в этом году ты был бы нашим дорогим гостем.
С Союзом писателей в Москве мы продолжаем поддерживать отношения и надеемся, что все будет, как и раньше. Боюсь, они не смогут, как прежде, сильно помочь тебе с этой поездкой и облегчить получение визы и прочих формальностей, мы сами будем пытаться, сколько можно, сделать это отсюда, от нас, тем более что есть в России несколько благожелательно настроенных фирм, например, «Брача Карич» и другие, которые помогут с билетами до границы, потому что до Белграда самолетом сейчас невозможно добраться из-за воздушной блокады; только поездом, автобусом или авто.
Ты должен увидеть, что такое блокада.
Напиши нам, сможешь ли ты к нам приехать?
Хорошо бы получить подробности о твоих новых книгах, чтобы заранее знать о них и объявить о них у нас здесь. Я сам издал несколько новых книг, в одной даже описал путешествие в Сибирь. Она осталась для меня настоящей большой любовью и великой тайной. Одна глава так и называется: «Неожиданное путешествие в Сибирь», там, кстати, рассказано и о тебе.
Есть ли у тебя проблемы в том, что пишу тебе на сербском? Или писать на английском? Мне пиши на мой домашний адрес или на адрес Союза сербских писателей. Очень надеюсь тебя увидеть.
Привет — Мома Димич25.
(От Виктора Астафьева)
Красноярск, 21 апреля 1994.
Дорогой Геннадий! В настоящее время я нахожусь в больнице, а рукопись романа «Прокляты и убиты» (вторая книга — «Плацдарм») в «Новом мире» читается, и что из этой читки получится — пока не знаю, но что будет еще работа — несомненно.
«Плацдарм» взял все мое здоровье и силы, более я ничего не писал и написать был не в состоянии, так что прислать вам нечего. А чего «Сибирские огни» достигли? А «Земля Сибирь» жива ли? Надо было бы сохранить старейший сибирский журнал с давней хорошей репутацией «Сибирские огни», а уж потом, наверное, в лучшие времена начинать новый журнал. Или я неправ? У нас в Красноярске выходит журнал для семейного чтения «День и ночь», но держится он на подачках богатых людей. Я не уверен, что долго продержится26. Доброго вам всем здоровья, успехов.
В. Астафьев.
(От Бориса Штерна)
Киев, 21 апреля 1994.
Гена, дорогой! Новость о твоем журнале27 очень об-на-де-жи-ва-ю-ща-я и во-о-ду-шев-ля-ю-ща-я! Я очень впечатлился (суммой предполагаемого гонорара тоже). Вот было бы здорово, если бы журнал состоялся! Готов отдаться журналу с потрохами — специально писать для тебя («специально» в том смысле, чтобы попадать в тональность журнала) и отдавать в первопечать все, что тебе подойдет.
Теперь — вопли. Не советы, а именно вопли. Не публикуй эту дурную фантастику. Ни малеевскую, ни текстовскую, ни молодогвардейскую, ни петербургскую! Никакую! Михайлов уже пытался сделать из «Даугавы» журнал фантастики — неудачно, и не только из-за политики. Не нужно это. Нормальная крепкая литература нужна — а если она будет со странностями, с уклоном в фантастику — вот и отлично. Хорошие писатели нужны — а если появятся рукописи вроде «Человека-невидимки» или «Пикника на обочине» — публиковать, не разбирая, «фантастика» это или «не фантастика».
И еще. За последние пятнадцать лет мы прекрасно увидели, кто чего стоит, кто писатель, кто не-писатель, кто издатель, кто делец, кто книгопродавец, кто вообще никто. Все расчудесно раскрылось, все очень понятно стало, хотя я и прежде не особенно заблуждался. Ну их всех в дупу! Недавно показали по РТР семинар Бориса. Стругацкий — он в порядке, он при исполнении, но вокруг него сидели все известные тебе семинаристы — всем далеко за сорок — и всерьез рассуждали о том: «Поэт в России больше, чем поэт, или меньше?» Стыдоба!
Отсылаю тебе три рукописи. О Чехове. Это фантастическая биография Чехова. Писал ее с удовольствием и считаю, что получилось удачно. Чехов — он Чехов, о нем всегда интересно и читать, и писать. У Моэма в статье «Искусство рассказа» есть изложение чеховской биографии. Я вначале прицепил свой вагон к паровозу Моэма, а потом сам поехал. Возможна хорошая литературная мистификация — неопубликованный текст Моэма, найденный под подушкой. Можно несколько строк от редакции: мол, неизвестный текст Моэма, но редакция ответственности не несет. Я бы сыграл в эту игру. Материал интересный, литературный, юбилейный — в этом году девяносто лет со дня смерти Чехова; может вызывать всякие забавные волны и разговоры. Но можно и не мистифицировать, публиковать под моим именем. На твое усмотрение. Но я бы поиграл. Чтобы жить стало веселее. Обрати внимание: Чехов о Ленине, Чехов о Владимире Сорокине…