Послы настороженно переглянулись.
– Неужели вы не позволите нам увидеть величайшую силу, которую только можно представить?
– Вероятно, вы говорите о силе природы? – сдерживая раздражение, поинтересовался Герман. – Тогда, конечно. Там, куда мы отправляемся, вы воочию увидите, как растут самые разнообразные растения.
Король направился к коню, которого наконец подвели, и только сейчас с облегчением выдохнул. Виктор подсадил его на скакуна и едва слышно проговорил:
– Ты был невежлив. С послами так нельзя.
– Я их не ждал.
– Но мы согласились их принять, а ты даже не открыл сундук.
– Что Северин может прислать такого, чего у меня нет?
– Например, золото, которого сейчас в казне не то чтобы очень много...
– Слишком большой сундук для такого количества.
– И всё же...
– Виктор, прошу, – он посмотрел на мужчину глазами, полными страдания, и тот отступил.
– Я поеду впереди.
Король развернул коня и обратился к озадаченным послам:
– Нам предстоит далекий и нелегкий путь. Вы поедете в карете, чтобы путешествие не показалось столь утомительным.
– Нижайше благодарим, – склонился в ответ один из них.
Высохшая от жары дорога уходила вдаль. Она не петляла, не поворачивала, а тянулась вперед с упрямой монотонностью. Герман крепко сжимал повод и невидяще уставился вперёд. Последний раз, когда он проезжал здесь, в королевском дворце зверски убивали его мать, а он не знал этого, и самые ужасные часы в жизни Анны стали для него самыми счастливыми. Он помнил, как легко ему удалось соединить шелковые нити, как встрепенулось тело животного и как они вместе полетели над землей, наслаждаясь свободой. Король коротко дышал и не замечал онемение в спине, плечах и руках, горестные образы наводнили его уставшую голову и заместили всё, что он видел вокруг. Мимо него прошёл и недолгий привал, где все размялись и перекусили, и беседы у костра, которые очень понравились послам, и прекрасные виды природы, коими изобиловал остров Солнца. Герман едва не пропустил поворот к псевдоордену и, если бы его конь послушно не повернул за конём Виктора, проехал бы дальше, несомненно удивив иностранных гостей.
Темно-серый дворец, сильно уступавший размером королевскому, показался на заброшенной территории. Каменная стена местами обвалилась, и в зияющих дырах ярко зеленела свежая поросль. Черные башни мрачно посматривали узкими окнами на процессию, что въезжала в ворота, а вспугнутые монахи поспешно выстроились для приветствия.
Глава настоящего ордена Асха соскочил на землю и остановился, ожидая, пока король не встанет рядом.
– Ты отлично всё здесь обустроил, – тихо проговорил Герман. – Спасибо, что взял это на себя.
Мужчина улыбнулся и кивнул, после чего двери кареты распахнулись и взбудораженные послы на удивление легко повыскакивали наружу. Художник уместил дощечку с бумагой на руке и принялся делать быстрые наброски.
– Можете не торопиться, – разрешил король. – Мы пробудем здесь столько, сколько вам потребуется, чтобы понять, что никакого ордена Асха не существует.
– Простите, Ваше высочество, – выступил вперёд один из послов, – но у нас совершенно иные сведения.
– Шпионаж часто принимает одно за другое. Не знаю, о чём вам доложили на Водном, но это, – Герман обвел рукой старый дворец, – всего лишь обитель для старой религии, которая неожиданно решила возродиться.
– Так значит...
Не успел посол закончить мысль, как мимо него просвистела стрела.
– Защищайте короля! – выкрикнул Виктор, закрывая Германа телом.
Вокруг мгновенно сомкнулась стража. Одни монахи испуганно попятились, тогда как другие сбросили мешковатые одеяния и обнажили мечи.
– Это ловушка, – произнёс Герман и удивился собственному спокойствию.
– Их гораздо больше... – неутешительно заметил глава ордена.
– Когда-то покушение должно было произойти.
Предатели бросились в атаку. Они рычали, напрыгивали словно дикие звери, с остервенением обрушивали тяжелые мечи на щиты. Пали первые стражники. Послы сиротливо жались друг другу, стараясь не привлекать внимания, но засвистели новые стрелы и первый из них, хрипя, упал на землю. Всё смешалось на маленьком, только недавно облагороженном участке перед дворцом. Виктор отбивал удары, звенела сталь и сверкали искры. Король плотно прижимался к его спине, чувствуя нерушимую поддержку.
– Надо отступать! – закричал стражник, с трудом отведя от себя вражескую секиру.
– Кони! – выкрикнул король. – Отходим!
Группа оборонявшихся стала медленно тесниться к единственному спасению. Кто-то из предателей заметил это и кинулся отпускать лошадей. Перепуганные животные бросились врассыпную, но извернувшийся стражник выбросил кинжал, и мужчина в темном упал рядом с последней не отвязанной лошадью.
Герман вспомнил про послов. Он мимолетно взглянул на место, где они стояли, и хладнокровно отметил потерю – голубые одеяния обагрились и собрались в отвратительную кучу...
Послышался вскрик, и внезапно тяжелое тело завалилось на короля.
– Виктор... – в ужасе прошептал тот. Глава ордена тщетно прижимал руку к животу – сквозь пальцы сильно сочилась кровь.
– Ваше Высочество, уходите! – рыкнул стражник и оттеснил очередного предателя в сторону, открыв путь к коню.
Король бросил меч, обхватил теряющего сознание Виктора и рванул вперед.
– Оставь меня... – прошептал мужчина побелевшими губами, но Герман не ответил. Чудом он заставил коня опуститься на колени, усадил ему на спину друга и запрыгнул сам.
Белая энергия взорвала привычный мир животного, и то понеслось так быстро, как ещё никогда не делало. За ним тут же бросилась погоня: четыре черные фигуры хлестали своих лошадей что есть мочи, но очень скоро отстали, а затем и вовсе пропали из вида. Король не чувствовал ни тела, ни боли, но в голове стучала единственная мысль: «Я спас его. Я его спас».
Глава 22
Радушный Вулкан уже несколько недель был своим. Марианна не смогла расстаться с Кордом и уютно обосновалась в пещере – она наняла плотников, которые смастерили в ней неплохой дом. Принцесса старалась жить дальше, запретила себе думать и с удовольствием наблюдала, как двое молодых людей борются за её сердце. Глубины океана щедро одаривали самым крупным жемчугом, и девушка едва ли не с первых дней стала узнаваемым и уважаемым на Каменной рынке поставщиком редкостей.
В это ясное утро Марианна неторопливо шла по Большому Тракту и любовалась мелко изрезанными листьями древесных папоротников. На этом острове они были ниже, но гораздо пышнее домашних, чем неизменно привлекали её внимание. В коричневом кожаном кошельке позвякивали монеты, в таком же, только черном, глухо постукивали жемчужины, и если бы не память-предательница, девушка с уверенностью могла бы сказать, что счастлива.
– Здравствуй, Аня! Малинки не хочешь? – выкрикнула торговка Лезетта и, когда Марианна подошла к ней, продолжила, словно раскрыла страшную тайну: – Специально тебе свеженькую спрятала! К обеду уже вся опустится и будет дрисиси!
– Спасибо, обратно пойду, обязательно заберу её!
– А-а-а, понимаю! Хороший улов?
– Волшебный, Леззи! Никогда такого не было! – неизменно отвечала девушка и одаривала лучезарной улыбкой.
Запах кофе, корицы и нежнейшей тыквы потянули принцессу в сторону от намеченного пути. Любимая кофейня уже распахнула свои двери, и бодрый старик с седой округлой бородой встал из-за столика, за которым обожала сидеть его драгоценная гостья.
– Что-то ты сегодня поздно, жемчужинка, – улыбнулся он, и в душе у Марианны отозвалась незнакомая дочерняя любовь.
– Дядюшка Орхан, вы не представляете, какую красоту я сегодня несу на продажу!
– Опасное это дело для молодой женщины! Когда ты себе напарника найдёшь?
– Солнце и волны – вот мои напарники!
– Всё шутишь, да-а, шутишь, – покачал головой старик, – хоть бы к нам с женой тогда перебралась. Одна ведь, как перст!