– Глупышка, ты действительно считаешь, что они нужны наследнице династии? У твоего брата их не было. Они не нужны, когда ты из правящей семьи. Но всё же я их сделал, ты видела сама. Где здесь обман?
Марианна не находила слов. В ней кипели гнев и ярость, но не только на него, – с ним и так всё ясно, – ещё и на себя. Мама всегда была права и в недовольстве на дочь, и в разочаровании ею, и в желании запереть глупую девчонку в покоях... Справившись с горестными мыслями, девушка спросила:
– И как? Хватило казны на все свои делишки?
– Вполне. Даже осталось. И много! А вот у твоего брата огромные трудности с выплатой жалованья, отсюда недовольства, заговоры...
– Я уверена, мой брат хороший правитель, он что-нибудь придумает.
– Все правители хорошие, когда золотят ручки своих подданных.
– Не могу это слушать... Как ты мог так с нами поступить?! Ты был самым близким нашим другом!
– Не нужно слёз, я их не люблю, – раздраженно ответил тот.
– Я и не собиралась! Ты никогда их не увидишь!
– Слава морским богиням! – пропел он и продолжил невозмутимую уборку.
– Виктор, почему ты так с нами поступил? – не сдавалась принцесса.
– Скажем так, у меня есть некоторые цели, к которым я иду. Со временем они немного изменились, но не существенно.
– Предательство своей страны – это тоже цель?
– Ты невнимательно слушаешь, как всегда. Я использовал вулканцев, чтобы добиться своего. Как только я это сделаю, то сразу казню всех замешанных.
– Казнить может только король, – не согласилась Марианна.
– Так и есть, – благодушно отозвался Виктор и подмигнул.
– Возможно, мой брат их помилует, и, если ты пойдёшь против его воли, то превратишься в подлого убийцу!
– А кто говорит о твоём брате?
– Потому что он король, – оторопело произнесла девушка, только сейчас догадавшись, к чему клонит мужчина.
– Ненадолго.
– Так значит, это всё ты, а не Вулкан!
– Приятно знать, что ты наконец хорошенько поразмыслила и всё поняла.
– И когда ты собираешься сделать это?..
– Точно не знаю, ещё не решил, но определённо в ближайшее время. Пока я его правая рука, а наследница бесследно исчезла, то... Ой, – он задумался, – оказывается, надо поторопиться. Страна не должна оставаться без короля, а кто, если не я, займёт его место?
– А что будет со мной? – Марианна с мольбой посмотрела на него, не переставая выпутываться из веревок.
– Как женщина – ты красивая, – оценивающе посмотрел он, – очень красивая, и я не прочь... – Он задумчиво потер подбородок, замолчал, а затем начал размышлять вслух: – Но, видишь ли, беда в том, что я не знаю, чего от тебя ждать. Ты настоящая катастрофа и можешь испортить совершенно всё. Ты ненадежна, взбалмошна, эгоистична, ты поддаёшься сиюсекундному порыву и не думаешь о последствиях. Такой королева быть не должна, это позор и огромная трагедия для государства. Но в то же время в тебе течет кровь династии и, вероятно, народ обрадуется твоему чудесному спасению, что будет мне на руку... Не знаю, как с тобой поступить. Давай так – решу по обстоятельствам.
– По каким обстоятельствам? Разве ты всё не спланировал?
Виктор рассмеялся, бросил уборку и подошёл к принцессе.
– Ты глупее, чем я думал. Ты правда считаешь, что можно спланировать всё? Может, твой приход ко мне тоже был подстроен?
Девушка не ответила, лишь быстрее перебирала веревку, которая никак не хотела поддаваться.
– Это невозможно, девочка.
– Так в чём секрет?
– В импровизации! Почти всё, что происходит – благодаря ей! Но тебе незнаком этот подход. Ты всегда идёшь напролом, как тупое животное, поэтому сейчас ты здесь, в моём полном распоряжении.
Виктор сел на корточки. В его руках появилась новая веревка, и он быстро опутал ею ноги Марианны. Она не пыталась сопротивляться, знала – это бесполезно, но её запястья саднили, а узел ослаб, и позже, когда мужчина отвернется или уйдёт, ей не составит труда выбраться.
– Молодец, не стала мне мешать. Покорность – хорошее качество. Будешь и дальше слушаться, станешь королевой, – самодовольно сказал глава ордена.
Он вернулся к столу и продолжил уборку, но наткнулся на письмо тайной поклонницы. Виктор быстро пробежал его глазами, скомкал и торжествующе посмотрел на пленницу.
– А к чему тянуть? – внезапно повеселел он. – Я ждал столько лет, я столько страдал и надеялся, что больше у меня не осталось сил. Я достоин лучшего.
Мужчина закрыл окно, погасил фитиль в лампе, и комната померкла. В темноте его высокий и стройный силуэт скользнул к двери.
– Ты куда?! – испуганно вскрикнула Марианна.
– Иду становиться королём.
Глава 28
Виктор плотно закрыл дверь и провернул в скважине ключ. Его решительные шаги затихали в сердце старого дворца, который больше не пах детством. Принцесса с остервенением выкручивала руки и благодарила морских богинь за то, что ей довелось обучаться у лучшего мечника государства – он открыл ей несколько секретов по улучшению гибкости запястий. Она верила, что её упражнения сделали дело, но веревка, пусть и ослабевшая, не хотела выпускать. Боль Марианны стала нестерпимой и заставила прекратить попытки, но девушка стиснула зубы и последний раз резко дернула запястье. Послышался хруст, и страшный женский крик пролетел по комнате.
– Всё хорошо, всё хорошо, – дрожащим голосом успокаивала себя принцесса, оглядывая повисшую кисть.
Она попробовала развязать ноги, но одна рука не могла справиться с узлом, а рисковать ещё и лодыжкой было непозволительно. Как она сумеет спасти брата с переломанными конечностями? Прошло ещё несколько мучительных минут, в течение которых воображение рисовало ужасные сцены, на которых Виктор успешно достигал своих целей. Марианна запаниковала. Она откинулась на кровать и сделала несколько глубоких вдохов, после которых резко вскочила и тут же рухнула на пол. Она ползала на коленках и ощупывала всё свободное пространство в поисках ящерки. Эта маленькая юркая рептилия стала последней надеждой на спасение не только принцессы, но и целого государства. Позволить тирану встать во главе великого народа? Нет, никогда! Он не посмеет выпить из людей все соки и загубить страну, силу и величие которой много веков создавали её предки. А если она не справится... Об этом девушка даже не думала, хотя минуты текли, становились парами, десятками и превратились в час.
Злые слёзы застили глаза, но Марианна упрямо исследовала каждый уголок комнаты. Наконец что-то влажное коснулось её руки, и девушка победоносно вскрикнула. Но то была лишь лягушка, она не умела отращивать хвост, а значит, не могла помочь излечить руку. Предусмотрительно убрав земноводное во внутренний карман, из которого было выбраться гораздо сложнее, чем из за пазухи, принцесса продолжила поиски. Возможно, это маленькое прохладное существо и обладало скрытыми талантами, но только они никак не приходили на ум.
Ящерка сидела на боковой стене шкафа и случайно упала девушке за воротник, когда та обреченно прислонилась отдохнуть. Ползать по полу со связанными ногами и одной рукой стало настоящим испытанием и, когда перепуганная рептилия замерла где-то на спине, Марианна не пыталась её достать, а закрыла глаза и закрутила яркие белые нити. Несколько бесплодных попыток исцелиться вызвали усиленное жжение в запястье, после которого стало ещё больнее, но затем что-то изменилось и легкое покалывание вытеснило все неприятные ощущения. Через несколько минут поврежденная плоть восстановилась, и девушка сунула в карман застывшую помощницу.
Веревка быстро опала с ног, и принцесса бросилась к окну. Она соединилась с лягушкой, сделала длинный прыжок через двор и оказалась сразу на стене. Стражники, что ходили друг за другом, ничего не заметили, а если и заметили, то было поздно – некто или нечто уже устремился к королевскому дворцу, попутно отлавливая мотыльков, мошек и прочих насекомых, которые могли оказаться полезными.
Стены королевского дворца охранялись совсем не так, как орден Асха. По всему периметру стояли мечники, наверху – лучники, и незаметно проползти могла бы разве что настоящая ящерица. Марианна спряталась за деревьями, перебирая в голове все способности, которые смогла бы использовать, но ни одна из них не казалась ей достаточно подходящей. Вот если бы было животное, способное становиться невидимым... Она вспомнила про хамелеона, но его почти невозможно отыскать на их острове, а на другой плыть слишком далеко.