В комнате повисла тишина, но Герман не слышал её – ревущее сердце било по ушам, вискам, стучало в спине и руках. Он смотрел на человека, который заменил ему отца, стал наставником и другом, но теперь превратился в самого страшного, самого сильного врага. Ненависть к нему разъедала каждое мгновение и заставляла трепетать от желания сломать ему шею.
– Кажется, теперь ты знаешь всё, – медленно проговорил Виктор. – Возможно, у тебя остались ко мне какие-то вопросы? А то все мелочи уж и не припомнишь!
– Только подлые трусы отсиживаются в тени и наносят удары исподтишка!
– Герман-Герман, – насмешливо покачал головой тот, – ты забываешь, эти методы не действуют на взрослых людей, а я давно не мальчишка. Трусость не плохое качество, наоборот, оно спасает жизнь и даёт тебе время для размышлений. Но в чём-то ты прав... Нет никакого смысла отсиживаться здесь, сейчас, разве только чтобы ответить на твой вопрос. Ты спрашивал, почему я решил тебе признаться? Всё просто. Если бы я убил тебя, ты бы не расстроился, а удивился, но я хочу, чтобы ты страдал. Чтобы ты знал, каково это – всю жизнь быть в тени! Быть отвергнутым! Искалеченным! Быть проигравшим! Ты так сильно похож на отца, что мне доставит огромное удовольствие лишить тебя жизни! Как будто я делаю это снова!
Король не выдержал, схватил ножку от разбившегося кресла и со свей силы метнул в потолок. Виктор легко увернулся, его смех раскатился по комнате и резко затих.
– Хватит, мне надоело, – прозвучал ледяной голос, и предатель рухнул на пол, но не только не повредил ноги, а, кажется, даже стал ещё сильнее.
Он ринулся в атаку так стремительно, что Герман не успел ничего понять, – его отбросило в стену.
– Вот он я, ты так хотел меня прикончить, давай же! – издевался Виктор.
Король не думая кинулся вперёд, рассчитывая сбить противника с ног, но тот будто превратился в змея, что молниеносно уворачивался и отвечал точными ударами. Справиться с ним было невозможно, но кипящая ярость, съедающая ненависть и бесконечное горе слились в едином чувстве и вытеснили здравый смысл. До тех пор, пока ядовитая темнота не начала застить зрение... Герман пошатнулся. Он не ощущал ран и ссадин, не замечал, как расползаются синяки, в нём горело единственное желание уничтожить, которое перекрывало всё. Он осознал, что ему вряд ли удастся выйти победителем, но собирался продать себя подороже.
– Сила Асха действительно велика. С ней ничто не сможет сравниться. – Виктор с легкостью отбил последнее нападение короля и отбросил того к кровати, после чего медленно приблизился и занёс кинжал. – Династии Кордов пришёл конец. Не передавай привет своей матери.
Герман терял сознание. Слова долетали до него обрывками, а то и вовсе тонули во мраке. Он закрыл глаза, чувствуя полное бессилие, и провалился в пропасть...
Герман...
Гер...ман...
Король услышал любимый голос, приоткрыл глаза и увидел сквозь мутную дымку зажатую в руках предателя сестру. Девушка тщетно вырывалась, колотила руками железные мускулы Виктора, но её голос дрогнул, веки опустились, и страшный испуг за жизнь Марианны вложил в руки Германа кинжал с рубином...
Глава 31
– Я не мог потерять ещё и тебя, – тихим голосом проговорил король и посмотрел на побелевшее лицо девушки. – Именно это придало мне сил, и я нащупал кинжал, которым он собирался меня убить, но который, вероятно, выронил, когда появилась ты.
– Как такое могло случиться... – прошептала Марианна. – Он столько лет подтачивал наши силы, а мы не замечали этого...
– А кто бы заметил? Даже мама не подозревала.
– Наверное, он солгал.
– Солгал?
– Я могу поверить в то, что он был предателем, но в то, что он лишил жизни нашу маму – никогда! Он так любил её!
– Думаю, он сказал правду. Зачем ему лгать, если он не думал, что я останусь в живых.
– Да, ты прав.
Принцесса вдруг очнулась, гневно вскинула на Германа взгляд и отступила на шаг назад. Король понурился, сильнее впился в трость и замолчал.
– Я пойду потихоньку, – осторожно произнесла Агата и многозначительно посмотрела на Тессу, которая и не думала оставлять их одних, но грозный взгляд короля решил всё – женщина раздражённо поджала губы и, скрестив на груди руки, пошла вслед за няней.
– Я столько должен тебе сказать... – несмело проговорил Герман, оставшись наедине с девушкой.
– Например, о тайне моей нянюшки?
– Нет, нет...
– Но мне бы хотелось услышать именно это.
– Потом... Позже...
– В таком случае, там ничего важного. А сейчас мне нужно посетить родителей перед отъездом, – чуть громче, чем собиралась, ответила Марианна и ускорила шаги.
– Ты куда-то собираешься? – с трудом поспевая, спросил король.
– Да, нужно спасти кое-кого.
– Кого? Я могу тебе помочь?
– Уже нет.
– Что значит – уже? – встревожился Герман, и на его лбу проступила испарина.
– Я просила о помощи, но вы мне отказали, – изменила тон девушка.
– Когда? Не помню такого.
– Я отправляла Агату с письмом, но...
– Я не отказывал! – немного успокоился король. – Я хотел встретиться и поговорить лично. Разве мы с тобой должны решать вопросы на бумаге, когда можем смотреть друг другу в глаза?
Принцесса повернулась к нему, но тот упорно смотрел под ноги.
– Что-то я этого не заметила.
– Ты не понимаешь, – горько произнёс он. – Мне трудно...
– Нянюшка! – выкрикнула Марианна и кинулась вперёд, почему-то испугавшись его слов.
Пожилая женщина мгновенно остановилась, словно ждала, когда её позовут. Её лицо засияло от радости, а влажные глаза едва не пролили на щеки ручейки слёз.
– Что с тобой? – не могла не спросить девушка и с неудовольствием отметила, как Тесса немедленно подбежала к Герману и что-то быстро и напористо зашептала ему.
– Я рада, что теперь мы с тобой вместе, – тихо ответила Агата.
– Нянюшка, чего ты, мы же всегда вместе!
– Идём, детка, нам пора.
Бежевый гравий приятно хрустел под ногами, и хотя они проходили мимо усыпальниц, овеваемых грустью, Марианне было приятно находиться здесь – среди своих предков. Многие поколения Кордов мирно покоились под тяжелыми сводами каменных строений, никакие бури, никакие потрясения не тревожили их покой, но в этот ясный день всё собиралось измениться.
– Нянюшка, куда ты меня ведешь? – запротестовала принцесса, когда Агата уверенно потянула её за руку.
– Идём.
– Но я собиралась навестить родителей!
– Мы к ним и торопимся.
– Как? Ты говорила, что похороны прошли по всем правилам! Но мама всё-таки не рядом с папой?! Или их обоих перенесли в другое место? Но так нельзя!
– Мы почти пришли, детка, – послышался дрожащий голос, и сердце у Марианны неприятно ёкнуло.
За усыпальницами простиралось небольшое кладбище с маленькими, но хорошо заметными надгробиями, которые мягко обволакивала коротко подстриженная трава. Принцесса застыла, когда няня направилась по тропе вглубь и остановилась, чтобы поманить за собой девушку. В глазах старушки стояли слёзы, первая из них быстро стекла по щеке и открыла путь остальным.
– Идём, – прошептала Агата.
Принцесса двинулась вперёд. Теплый ветер волновал душу, солнечный свет застил глаза, и Марианна никак не могла совладать со странной дрожью, что вдруг накинулась на всё тело. Когда пожилая женщина остановилась перед светло-серым мраморным памятником, девушка замерла рядом. Изящные буквы бороздили блестящую поверхность камня, и Агата прочитала:
– Мария.
– Кто это? – пересохшими губами спросила принцесса.
– Когда-то давно я была королевской акушеркой. Через мои руки прошли младенцы самых родовитых семей, и даже королева Анна.
– Ты никогда не говорила, кем была раньше... Я думала, тебя взяли, чтобы присматривать за мной.