– Я обещала Машеньке, что настанет день, когда я приведу тебя к ней. Но не в качестве госпожи, а в качестве дочери. Если бы я сказала раньше, ты бы просто сбежала! – Вдруг старушка расхохоталась. – Но ты и так сделала это!
– Я не могла там оставаться... Ты ведь понимаешь, да?
– Это лекарша, милая. Она следит за его здоровьем пуще, чем он сам! Тебе не о чем волноваться!
– Я не только об этом...
– Тесса не отходила от него, когда он был без сознания! Даже у тебя была!
– У меня?! – удивилась Марианна.
– Она – лекарша, – проговорила Агата так, словно пыталась мягко втолкнуть это слово. – Герман так хотел быть рядом с тобой, когда я расскажу тебе правду. Тесса запретила ему уходить далеко от дворца, но он не послушался, и та увязалась за ним.
– Но зачем ему это?
– Он любит тебя, детка. Ты – единственное, что у него осталось. А даже если бы это было не так, его отношение к тебе никак не изменилось бы.
– Он хотел объявить меня предателем, – грустно ответила девушка.
– Иногда отчаяние топит всё, даже любовь.
– Вы все его оправдываете!
– Только не я. Но я считаю, что каждый заслуживает прощение. А в вашем случае...
– В каком нашем случае?! – возмутилась Марианна, и старушка снисходительно рассмеялась.
– Вам нужно поговорить, а не бегать друг от друга.
– Это он от меня бегает. Уходит от разговоров...
– А ты как хотела? Думаешь, ему просто смотреть тебе в глаза после всего, что он мог натворить?
– И натворил.
– Отчасти. Но он сделал и много хорошего.
– Этого я не заметила...
– Да как же это? Тебя не удивила стража? И слуги?
– Видимо, произошло что-то странное...
– Как только Герман очнулся, то приказал показать твой портрет каждому, кто служит во дворце! Чтобы все знали, кто спас короля и целое государство! Он приказал казнить любого, кто осмелится надерзить тебе, кто даже криво посмотрит в твою сторону, а тебе это не понравится!
– Правда?
– Истинная! – старушка обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди. – Клянусь морскими богинями!
– А он объявлял о том, что я...
– Нет. Для всех ты всё ещё его родная сестра. А вот останешься ею или нет зависит только от тебя.
Марианна закусила губу и посмотрела на двери.
Глава 33
Стража у покоев Германа изменилась, но Марианна даже не заметила этого и застыла неподалеку от дверей. Молодые мужчины мельком посмотрели на гостью, и их осанка медленно, почти неуловимо выпрямилась, а лица засияли от радости. Но девушка и это пропустила мимо. Все её конечности покалывало от нетерпения и страха, а сердце вырывалось наружу. Она неспешно подошла ближе, улыбнулась вскинутым на неё взорам и... попыталась сбежать. Ноги развернули её к коридору и быстро понесли вперед, пока громкий голос не разлетелся по стенам:
– Марианна!
Девушка сразу узнала его. Он мог быть больным, тихим, радостным, злым, но он никогда не переставал отличаться от всех, подобных ему.
Она обернулась и встретилась глазами с мужчиной, от которого дрожали руки, бегали мурашки, бросало то в жар, то в холод. Герман стоял в дверном проеме и ждал её ответа. Позади замерла восковая статуя Тессы, и это больно зацепило Марианну. Она нахмурилась, но, помня о том, кто перед ней, быстро спрятала своё неудовольствие. Слишком уж живым было воспоминание из Корпуса, когда король приказал страже схватить её.
– Слава морским богиням, ты не покинула меня... – прозвучал голос, в котором было больше мольбы, чем облегчения.
– Мне лучше зайти завтра, – проговорила девушка, и её глаза без спроса полоснули лекаршу.
– Тесса, – нетерпеливо бросил Герман.
– Ваше Высочество, вы уже должны спать! Чем больше вы отдыхаете, тем быстрее затягиваются ваши раны!
Марианна впервые услышала полный голос этой женщины, и требовательные ноты ей очень не понравились.
– Тесса, не заставляйте меня повторять дважды!
Лекарша разозлено помотала головой, но всё же переступила порог. Звук её шагов словно нарочно висел в воздухе всё то время, пока девушка смущенно проходила внутрь.
В комнате пахло лавандой, и Марианна с наслаждением втянула приятный аромат.
– Она окурила всё здесь своей травой, – ворчливо, но с какой-то неловкостью сказал Герман, когда двери за ними плотно закрылись. – Она считает, что её запах поможет мне обрести равновесие и уснуть.
– Это правда?
– Что? – испугался он вопроса. А затем испугался того, что девушка это поняла.
– Про лаванду.
– Не знаю, пока не помогло, – улыбнулся он и, подволакивая ногу, прошёл внутрь.
Марианна рассматривала любимую комнату: книжные полки, набитые до отказа, стол из черного дерева, уже облупившийся, но отреставрированный, темно-бордовый полог над широкой кроватью, усеянной подушками. Здесь было гораздо теплее, чем у неё, и девушка заметила, что балконные двери уже поставили и теперь плотно закрыли. В камине трепетал огонь, и его острые язычки заставляли тени плясать.
– Присядешь? – глухо сказал король.
– Да...
Она прошла чуть дальше и напряженно опустилась на диван.
– Почему ты не захотел поговорить со мной сразу, как только я пришла в себя?
– Я не мог.
– Почему? Насколько я знаю, ты был уже на ногах, – старалась говорить мягко девушка, но всё равно получалось, будто она давит.
– Я не знал, как смотреть тебе в глаза...
– Да, мне уже говорили об этом.
– Кто?
– Какая разница...
В комнате стало тихо, и противная неловкость посмеивалась в темноте.
– Мне не выразить, как я сожалею... – наконец прервал тишину король, но Марианна продолжала смотреть в камин. – Эта сережка... А потом ещё последние слова мамы... Я будто с ума сошёл... И перебитая стража... Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это?
– Я не обижаюсь на тебя, Герман, – печально ответила та. – Я просто не ожидала такого и... ты поселил во мне страх.
– Нет, прошу! Поверь, я никогда не причиню тебе вреда! – Он сел рядом с ней, всё ещё виновато опустив голову.
– Я никогда не видела тебя таким, как в тот день...
– Похороны дались мне тяжело, а твой побег... Он уничтожил меня, Марианна! – Король впервые посмотрел ей в глаза. – Ты как будто подтвердила мои подозрения!
– Но я просто хотела побыть одна. Я не собиралась убегать!
– Тогда мне это было непонятно. Я трактовал всё не в твою пользу. Прости...
– Я понимаю. Я действительно могла навести тебя на эту мысль. Моё поведение, мои слова... – она вскинула бровь и разочаровано покачала головой.
– Мы сможем поставить точку в той истории?
– Ты предлагаешь обо всём забыть?
– Нет, мы будем помнить, но наши отношения...
Девушка едва не отшатнулась, но удержала себя в руках.
– Но та история не будет влиять на наши отношения, – перефразировал Герман и сделал вид, что ничего не заметил.
– Согласна. Но прежде чем мы закроем эту тему, я хочу знать, что такого сказала тебе мама, когда уходила... Она меня ненавидела?..
– Нет! Кончено, нет! Как ты могла подумать такое?!
– В свете всех событий я понимаю и её. Она чувствовала, что во мне течёт другая кровь, поэтому и не любила...
– Её последним словом было – Марианна! Тогда я подумал, что она называет имя убийцы... Ведь я постоянно спрашивал её об этом! Поэтому я никак не мог поверить в твою невиновность... Но на самом деле она хотела лишь защитить тебя! Просто не смогла произнести ничего другого...
– Ты врёшь!
– Нет! Это правда.
– Мне бы хотелось в это верить, но... мы так сильно поругались с ней прямо перед тем, как всё произошло! Никогда не прощу себя...
– Возьми, – Герман протянул ей письмо.
– Что это?
– Это то, что поможет тебе простить себя, понять, как сильно она тебя любила, и жить дальше.
– Её почерк, – взволнованно проговорила Марианна и понюхала конверт. – И трубкой пахнет... – она улыбнулась и в глазах появились слёзы.