– Мама чувствовала, что скоро уйдёт. Видимо, из-за шпионов ожидала покушение.
– Это ужасно...
– Незадолго до случившегося она вручила мне два письма. Для тебя и для меня.
– Конечно, тебе! Мне бы она их никогда не доверила!
– Она слишком хорошо тебя знала.
– Да я бы никогда... – возмутилась девушка, но быстро замолчала и кротко опустила глаза.
– Ты бы сразу прочитала и моё, и своё, – ласково пожурил он.
Марианна сломала печать и вынула один листок.
– Это всё? – Зазвенело в комнате отчаяние. – Такое тонкое...
– Моё было таким же. Когда она передавала мне письма, то сказала, что не собирается умирать, поэтому напишет много других. Но жизнь распорядилась иначе.
– Виктор, а не жизнь, – сурово поправила девушка и развернула письмо.
«Моя драгоценная, маленькая, чудесная дочка! Мне так жаль, что я не слышала твоего первого крика, я была почти без сознания, когда ты появилась на свет, и почти ничего не помню. Но я так счастлива, что годы благоденствия подарили мне столько замечательных мгновений! Твой первый зубик, твои первые шаги, первое слово! Я была так счастлива видеть твою радость и так горевала, когда ты печалилась! Ты всегда была моей сверкающей звездочкой, моей прохладой во время жары!
Знаю, в последние годы мы отдалились, стали ругаться, прости меня за это, доченька. Быть королевой так тяжело и беспокойно, что у меня не осталось на тебя сил. Я не оправдываюсь, нет! Я сожалею о содеянном! Часто я бывала к тебе несправедлива, придиралась, обижала, но я делала это лишь из одной любви! Я пыталась оградить тебя от власти, от политики, хотела, чтобы ты танцевала на балах, кокетничала с парнями, выбирала наряды и наслаждалась той жизнью, какой не было у меня. Править очень тяжело, дочка. Очень. Это дело не для женских рук. Пусть этим занимается Герман, а ты – люби, живи, дыши! За меня! Вместо меня! Забудь все свои занятия, выкини из головы все прочитанные книжки! Не это сделает тебя счастливой! Мне ли не знать? Выйди замуж, роди детей, люби мужа – это самое дорогое, что может получить человек. Не веришь?
Я всеми силами пыталась удержать наше государство, пыталась увеличить его мощь, пыталась сделать его процветающим! Да, королева не должна так говорить, но я скажу: не тысячи тысяч людей, за которых я несла ответственность, заставляли меня делать это! А вы – мои драгоценные, единственные дети! Ради вас я стала тем, кем стала! Ради вас я углубилась в правление, чтобы вы прожили свои жизни в мире и покое, но, к сожалению, я потеряла тебя и слишком поздно это осознала. И мне не хватило времени всё изменить. Да и мой нрав... Я не всегда справлялась с ним сама, где уж справиться тебе! Прости меня, моё золото, прости, моя нежная птичка! Знай, что бы ты не совершила, какую бы глупость не сделала – моя любовь не уменьшится, не исчезнет, она останется на прежнем месте и будет твоим вечным оплотом.
Однажды я сказала тебе, что отец был бы разочарован тобой – я врала. Прости и за это. Как жаль, что он не видел тебя и не знал. Будь он жив, ты бы стала его любимицей. Он гордился бы тобой, я знаю точно! Не уверена, сильнее ли меня, но никак не меньше.
Я так люблю тебя, моя Марианна. Моя девочка. Моя Корд.
Мама».
Девушка проглотила слёзы, зажмурилась и некоторое время сидела неподвижно.
– Она любила меня, Герман... – приглушенно сказала та.
– Я знаю.
– Как я ошибалась, морские богини...
– Ты простила её?
– Что?! – разъярилась Марианна. – Мне не за что её прощать! А вот простила ли меня она...
– Она простила.
– Наверное... А что было в твоём письме? Дай прочитать! – Она смутилась, когда осознала, что ведет себя так, как в прежние времена, и поправилась: – Пожалуйста, расскажи, что в нём было...
Плечи короля осунулись, он потер ладони и тяжело вздохнул:
– Она просила найти тебе хорошего мужа. Чтобы он любил тебя и был не злым. Но при одном единственном условии – чтобы ты не была против.
– Удивительно...
– Она просила позаботиться о тебе и не подпускать к трону. Она умоляла меня занять это место, хотя прекрасно знала, что я никогда к нему не стремился. А ещё... – Его лицо скривилось, и Марианна испуганно дернулась к Герману. – Она советовала держать Виктора ближе всех, потому что он – самый верный человек.
– Ужас, кошмар, – свела брови девушка и долго мотала головой, словно это могло что-то изменить. – И ведь она никогда не узнает правду. Нет, не могу этого вынести...
– Теперь она знает всё. Надеюсь на это.
– Можно мне увидеть твоё письмо? – немного отойдя от потрясения, попросила она.
– Я сжёг его, как только прочитал.
– Не-е-ет!..
– Она сама так попросила. В самом конце... Я не мог поступить иначе. Это была её последняя просьба, и я...
– Понимаю...
– Но у тебя есть своё письмо. Она же не просит уничтожить и его?
– Слава морским богиням, нет!
– Хорошо.
Камин тихо потрескивал, нарушая зыбкую тишину. Комната будто уменьшилась в размерах, стала душной, и девушка оцепенела. Ей казалось, что её сердце бьётся слишком громко и Герман слышит это.
– Думаю, мне пора... – хрипло произнесла Марианна и уже собиралась встать, как король робко взял её за руку.
– Нам нужно решить, что делать дальше.
Она кивнула.
– Чего ты хочешь?
– Не понимаю...
– Чего ты хочешь, Марианна?
– Чтобы ты принял прошение о Тимо.
– Что? – удивился Герман, и обстановка немного разрядилась. – Это же тот...
– Да-да, знаю, но его заставили участвовать в этом! Ему угрожали расправой над семьёй!
– Откуда ты знаешь?..
– Возможно, позже, я расскажу.
– Хорошо. Что нужно сделать? – Он выпустил её руку, не замечая, какое отчаяние вызвало это простое действие.
– Найти, спасти и вернуть домой. Или не вернуть... Его же там могут убить... Надо поразмыслить над этим.
– Всё-таки, давай обсудим это позже. Но я тебя услышал. А теперь, – он повернулся к ней и жаркий свет огня залил его прекрасное лицо, – нужно решить наши личные дела.
Девушка смотрела на него и не могла моргнуть – так сильно боялась, что всё изменится, что вновь наступят ужасные времена.
– Чего ты хочешь для себя, Марианна? Кем ты хочешь быть?
– Не знаю... Я не знаю...
Он придвинулся к ней и нежно коснулся щеки, так что по всему телу разбежались счастливые мурашки.
– Мама просила позаботиться о тебе. Да и я сам собирался так поступить, поэтому... хочешь ли ты... выйти замуж?
– Наверное, все хотят... Семья действительно оказалась самым ценным и незаменимым...
– Я могу расценивать это, как согласие?
– Можешь... – прошептала она, утопая в его теплых карих глазах.
– А хочешь ли ты снова быть Корд?
Девушка отстранилась – внутри неё мгновенно вспыхнул пожар. Он снова обидел её! Уколол! Да как он мог напомнить ей о том, что она – всего лишь безродный подкидыш!
Она вскочила и стремительно шагнула к двери, но теплая рука немедленно перехватила запястье. Марианна резко повернулась, хотела оттолкнуть, но выражение лица короля вдруг стёрло и гнев, и обиду, и ярость. Нежность, надежда, мольба – всё это попеременно отражалось на Германе, и девушка нерешительно застыла.
– Пожалуйста, подумай, хочешь ли ты снова быть Корд? – в голосе прозвучала любовь мужчины, и только теперь вопрос стал понятен.
– Хочу...
Не успела она договорить, как король притянул её за руку, и Марианна оказалась на его коленях. Его пальцы ласково заскользили по шее вверх, в волосы, а нежный долгожданный поцелуй коснулся губ. Что-то невероятное творилось во всём её теле: оно хотело прыгать, танцевать, бросаться в волны, но в то же время хотело быть на этом месте, на этих коленях, в этой комнате. Вечно.
Эпилог
Много недель на Вулкане шли дожди. Тропы размыло, дороги разметало, а Большой Торговый Тракт местами превратился в стоячее болото. Мартин и Маркус сидели в маленькой таверне, переполненной людьми, и невесело смотрели на серость, что растекалась за окном. По воздуху тянулся кисловатый запах пива, да изредка кто-то разражался бурным пьяным смехом. На подоконниках стояли толстые свечи, и их свет наполнял зал жизнью.