Архипелаг

— Да что-то, тронуло меня все это мероприятие, ну и решил людей отблагодарить, да и заодно «пояснить политику партии».

— А в тебе, оказывается, кроются задатки замполита.

— Отстань а… Давай сюда схему корабля и еще раз все проверим.

«Аврора» действительно по нынешним меркам получилась просто ультра современной посудиной, стоит немного рассказать про ее достоинства:

В длину «Аврора» была почти 15 и в ширину 4,5 метра, Максимальная скорость 14.5 узлов, и могла принять на себя около 15 тонн груза. Ходовой мостик был оборудован радаром, эхолотом, морской и КВ радиостанциями. Основные посты были снабжены кроме стандартной корабельной громкой связи еще и телефонами корабельной АТС. 4 двухместных каюты, кубрик вместимостью 12 человек, 2 гальюна, 2 душевые кабины, электрический бойлер, обеспечивающий подачу горячей воды, емкости с пресной водой на1600 литров, запас топлива и провизии на автономку 11 суток с экипажем в 10 человек, силовая установка в 18 киловатт, камбуз с электропечью и дополнительно с варочной печью на твердом топливе. На верхней палубе были установлены шесть универсальных станков для размещения КПВ или ПКМ, по два по бортам, носовой и кормовой. Штатно КПВ располагался на носу, а ПКМ на корме. В оружейной комнате размещалось 12 СКС на всех членов экипажа и боекомплект. Одна из кают была оборудована под лазарет. Система живучести обеспечивалась двумя постами в машинном отделении и на верхней палубе, и включала в себя 2 мотопомпы, инструмент, 2 комплекта пожарных шлангов, 4 огнетушителя, правда с исходящим сроком годности, клинья, брус, аварийные домкраты и прочее необходимое в этом деле. По бортам были сделаны специальные крепления, на которые можно было закрепить дополнительный груз, как-то бочки, ящики и прочее. Спасательные средства были в виде капитально отремонтированного мотобота, и двух спасательных ПСН-10, снятых в свое время с СР-а. Все управление было выведено на ходовой мостик, но так же было продублировано и в машинном отделении. В общем, мы сделали больше чем могли, все-таки два полноценных морских судна-донора поспособствовали в этом. На «Авроре» теперь постоянно дежурила боцманская команда и несли боевые вахты согласно устава ВМФ, несколько экземпляров которых Иваныч притащил с СР-а.

Праздник хуторяне нам устроили знатный. Был очень вкусный обед, из-за которого пришлось пустить под нож двух баранов, и одного молодого хряка, но оно того стоило. Когда все плотно поели, и изрядно приняли на грудь яблочного вина из яблок, которых в моем огороде на трех яблонях уродилось очень много «из кустов появился рояль», точнее нарисовался Михал Михалыч с аккордеоном, и где только взял??? И как выдал нам концерт русских народных вперемешку с матерными частушками, что все пустились танцевать. Кто как мог, не оглядываясь на то, как получается было просто весело, а потом нарисовался Жека с гитарой, и развлекал молодежь репертуаром Цоя, Гребенщикова и Шевчука. Ну и мне изрядно поддатому, что то захотелось спеть, хотя гитару в руки не брал с последнего новогоднего корпоративна, в некогда моей фирме в прошлой жизни. Я перебрал струны и взял несколько аккордов, привыкая к грифу и звуку гитары, поймал на себе взгляд Светланы и как-то само по себе запелось:

  «Здесь лапы у елей дрожат на весу,
  Здесь птицы щебечут тревожно.
  Живешь в заколдованном диком лесу,
  Откуда уйти невозможно.
  Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
  Пусть дождем опадают сирени,
  Все равно я отсюда тебя заберу
  Во дворец, где играют свирели…»

Когда я взял последний аккорд, Иваныч подсел рядом и сказал:

— Серый, ну ты блин даешь! А давай еще что-нибудь из Высоцкого.

Я пару секунд подумал и запел:

   Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
   Средь военных трофеев и мирных костров
   Жили книжные дети, не знавшие битв,
   Изнывая от мелких своих катастроф.

   Детям вечно досаден их возраст и быт,
   И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
   Но одежды латали нам матери в срок,
   Мы же книги глотали, пьянея от строк!

   Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
   И сосало под ложечкой сладко от фраз,
   И кружил наши головы запах борьбы,
   Со страниц пожелтевших слетая на нас.

   И пытались постичь, мы, не знавшие войн,
   За воинственный клич принимавшие вой,
   Тайну слова «приказ», назначенье границ,
   Смысл атаки, и лязг боевых колесниц.

   А в кипящих котлах прежних войн и смут
   Столько пищи для маленьких наших мозгов…
   Мы на роли предателей, трусов, иуд
   В детских играх своих назначали врагов

   И злодея следам не давали остыть,
   И прекраснейших дам обещали любить,
   И друзей успокоив, и ближних любя,
   Мы на роли героев вводили себя!

   Только в грезы нельзя насовсем убежать,
   Краткий век у забав, столько боли вокруг…
   Попытайся ладони у мертвых разжать,
   И оружье принять из натруженных рук

   Испытай, завладев еще теплым мечом,
   И доспехи надев, что почем, что почем!
   Разберись, кто ты трус иль избранник судьбы
   И попробуй на вкус настоящей борьбы!

   И когда рядом рухнет израненный друг,
   И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
   И когда ты без кожи останешься вдруг
   От того, что убили его, не тебя.

   Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал —
   По оскалу забрал — это смерти оскал!
   Ложь и зло — погляди, как их лица грубы,
   И всегда позади — воронье и гробы!

   Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
   Если руки сложа, наблюдал свысока,
   А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,
   Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!

   Если, путь прорубая отцовским мечом,
   Ты соленые слезы на ус намотал,
   Если в жарком бою испытал, что почем,
   Значит, нужные книги ты в детстве читал.

На минуту установилась тишина, бабы тихо вытирали слезы, мужики молчали. Михалыч встал, поднял стакан и сказал:

— Давайте… за тех, кто не пережил…

Загромыхали лавки за длинными столами, люди встали и молча выпили.

А потом Иваныч как-то ловко выхватил у меня гитару, шибанув по струнам и запел:

  «Кавалергарда век недолог
  И потому так сладок он,
  Труба трубит, откинут полог
  И где-то слышен сабель звон.
  Ещё рокочет голос трубный,
  Но командир уже в седле,
  Не обещайте деве юной
  Любови вечной на земле.
  Не обещайте деве юной
  Любови вечной на земле»

Одним словом, праздник удался, в полном смысле этого слова. Островитяне расслабились, перезнакомились те, кто еще не очень был знаком. Какие то пары разошлись гулять по единственной дороге от хутора до поселка. Когда мы со Светланой «по-английски» покидали застолье, на хуторе опять звучал аккордеон и был слышен визг девчонок.

251 день. О.Сахарный

Иваныч разбудил меня «ни свет ни заря», и мы с ним отправились на «Аврору» утверждать состав экипажа.

— Ну что, я так понял, что ты тоже залип на нашу красавицу, — сказал Иваныч и постучал по переборке, когда мы с ним сидели в кают-компании.

— Да Иван, залип, здесь на острове уже есть кому рулить, да и люди прониклись так сказать идеологией. Так что ближайшее наше будущее в экспедициях и разведках.