— Ну это да, согласен, — рассмеялся я.
За окном послышался детский крик, и через пару секунд в дом вбежали внучата, а следом вошли Михалыч и Алексей Макарыч, причем гипс, который был белый еще вчера, сегодня уже разрисован какими-то разноцветными цветочками.
— О, Николаич! Давно сидишь? — спросил Михалыч с порога.
— Ну, вторая кружка кваса пошла, и пол тарелки оладьей.
— Эт не долго значить. Проходь Маркарыч, будем теперь и мы Николаича по оладьям догонять.
— Да я вроде и так плотно позавтракал.
— Ну ка не артачься, у тебя вон клешня того, поломатая, так что усиленное питание надоть, садись за стол! И без разговоров.
— Ну если только чуть-чуть.
— Чуть не чуть, а аппетит он знаешь, во время еды приходить.
— Садитесь Алексей Макарыч, у меня разговор к вам то же есть.
— Во, слыхал? Такшта садись, вон кваску давай налью, да налягай, налягай на оладьи то, — продолжал наседать Михалыч, а потом уже обратился ко мне, — Ну, бабка моя тебе уже все новости рассказала?
— Все.
— Все-все? — прищурился Михалыч.
— Да, и про самогон тоже.
— Вот балаболка, — усмехнулся Михалыч в усы.
— Ну что, у нас на декаду по плану?
— А что по плану… леса надоть еще, пилорама то встала, а снимать народ с работ не хочется.
— Ну экипаж «Авроры» в твоем распоряжении, я с Иванычем договорюсь, да и Алексей пару человек всяко выделит.
— О, вот это разговор, — сказал Михалыч, вытащил из тумбочки свой журнал, полистал, и одев на кончик носа очки, сделал пару записей.
— А трахтур?
— Что трактор?
— Ну опять же этот бугай не дасть трахтур, — нахмурился Михалыч.
— А вот мы завод приостановим, у них и так переработка как я вижу по количеству, и обоих вместе с трактором на лес.
— Ох и люблю я Николаич, когда вот так с глазу на глаз с тобой планерку продим, а то соберуться… голдять как сороки, не перекричишь их.
— Ты мне лучше скажи, что с шерстью что настригли?
— Ну… высохла лежит.
— А ты мне что обещал?
— Ну некогда бабам покамест Николаич. Две коровы отелилися, возни то знаешь сколько.
— Знаю, но возни тут сам знаешь, всегда выше крыши. Так что поторопи девок, пусть пробуют, надо вспоминать навыки предков.
— Да пробовать то они пробовали.
— И что?
— Ну получается нитка, Ваня китаец сказал что сделает прялку да и со станком ткацким подсобит, сказал что умеет.
— Вот видишь, не затягивай с этим. Тут у вас вообще можно и ткацкую и скорняжную мануфактуры открывать.
— И хде ж я тебе столько народу на твои мануфактуры найду?
— А много и не надо пока, в свободное от основной работы время, в качестве хобби пусть занимаются люди, подростков привлекай, учите ремеслам.
— Да понимаю я Николаич, но с людями ей богу туго.
— Придумаем что-нибудь с людьми. Надо будет к Фиме прокатиться, может есть у него кандидаты путевые.
— О, это да, непутевых нам не нать.
— Полина Андреевна, может, чаю поставите? — спросил я.
— Чего ж не поставить, это я зараз.
— Алексей Макарыч, — обратился я к отставному полковнику, — предложение у меня к вам.
— Я даже знаю какое, — ответил Макарыч.
— Приятно иметь дело с профессионалом. Видите, какое у нас тут хозяйство? Нужна нам тут так сказать служба безопасности. Отчасти работа которую я хочу вам поручить, ну если вы не против конечно, скорее всего та, к которой вы привыкли, отчасти в ней будут присутствовать и милицейские функции.
— Ну вы же не в курсе специфики моей работы, в нашей конторе было много направлений.
— И какое же направление было у вас?
— Мой отдел занимался разработкой ОПГ, в том числе международных.
— О как, ну ОПГ в новом мире уже наверняка появились.
— Тоже так думаю. Так какие конкретно функции вы хотите чтобы я выполнял?
— Функции так скажем комитета островной безопасности, при силовой поддержке ополчения в форту. Но, люди не должны вас бояться, и вы своей работой не должны вселять страх и ужас, как это было в прошлые времена с вашим ведомством.
— Я понял, о чем вы говорите.
— Более, того, если вы примете предложение работать в этом направлении, то вы будете представлены жителям нашего острова именно в качестве их защитника, и никаких «молчи-молчи» и подковерной возни, наоборот, вы в первую очередь, должны эту подковерную возню обнаружить и пресечь. Так же не менее важна и контрразведка, и если какие-то неприятности нам грозят, то мы должны знать о них раньше, чем они могут произойти.