Увесистый мешочек с серебром с легким звоном приземлился монаху прямо в ладонь. Выглядел он уже не таким развеселым, но куда более решительным. Посмотрим, вдруг у него получится добиться расположения нашей заучки путём ухаживаний и долгих бесед?
— Иф, — обратился я к старому мастеру. — Возьми Вэйсен и направляйтесь к контрабандистам. Поищите у них достойное оружие и породистых ящеров. Вэй отлично разбирается и в том, и в другом.
— Но почему я господин? — в глазах старика читалась покорность, но при этом полное непонимание.
Ох уж эта собачья преданность. Что же такое с вами делает энергия покровителя, раз вы становитесь столь схожи по поведению с этими четвероногими друзьями человека. Я же вижу, прямо сейчас вижу что он не может понять, зачем ему покидать хозяина на время превышающее несколько минут.
— Вэйсен как и Лита свободный человек, с небольшой поправкой. Она моя пленница, — произнес я и с удовлетворением подметил как изменилось поведение старого мастера.
До этого момента он был расслаблен, но не более чем того позволяла ситуация, а сейчас, получив новые вводные, он чуть ли не в стойку встал. Ну чисто сторожевой пёс. Ох и дивный мир.
— Значит всё же пленница? Определился наконец, — голос Вэй не дрогнул, просто констатировал факт к которому она сама уже была готова.
— Да, пленница, — кивнул я ей. — И от твоего поведения зависит то как с тобой будут обращаться. Будь добра, сделай то, что тебя попросили хорошо, и тогда всё будет оставаться как есть сейчас. Будешь свободно передвигаться и питаться ровно тем же, чем и все остальные питаются. А когда придут люди твоего отца, мы поговорим о твоём выкупе вместе с тобой, а не за твоей спиной. Согласна на такие условия?
Короткий кивок был мне ответом. Ожидаемо. Никто ведь по собственной воле в текущем положении не стал бы упрямиться, да и зачем? Бессмысленно это, в то время как мои условия более чем лояльны, а последнее обещание так и вовсе играет на руку самой Вэйсен. Она ведь хочет знать больше о своём отце, вот я и устрою ей сеанс просвещения. Посажу ее где-нибудь за ширму и дам возможность послушать наши деловые переговоры.
— Ступайте, — хлопнул я по плечу старика Ифа. — Найдите лучшие варианты, узнайте цены и возвращайтесь.
— Ну а мы, отправимся фрахтовать корабль, — озвучил я наши дальнейшие действия, стоило только второй паре моих посыльных отойти на пару метров. — Хотя идти тут не особо то и далеко.
Пройдя пару метров, я толкнул незапертую дверь и прошёл в темное помещение. Вот ведь, где хоть какой-нибудь свет. Ещё и воняет как у бомжей в подвале. И тут можно зафрахтовать корабль? Скорее тут от одного запаха можно опьянеть!
— Э-э-э, кого там принесло? — раздалось откуда-то из глубин зала. — Ирми, это ты? Чего ты так долго, я тебя еще час назад за бутылкой отправил!
Густой бас ударил по ушам не хуже звуков трубы. Между тем, за моей спиной раздались еще шаги и дверь которую я только приоткрыл, распахнули настежь. Света льющегося снаружи хватило на то чтобы рассмотреть внутренности конторки.
Темный дощатый пол, заляпанный в некоторых местах густыми каплями застывшего жира. Перевернутый в углу прямоугольный стол и пара разбитых в щепки лавок. На стене картина, правда порванная и висящая на одном гвоздике вместо двух, отчего понять, что на ней было когда-то нарисовано абсолютно невозможно. В центре достаточно крупной комнаты стоит барная стойка, самая настоящая барная стойка! Половина табуретов у неё сломаны, а вторая половина отсутствует, но судя по разбросанным тут и там деревяшкам, их просто использовали в качестве дополнительных аргументов при выяснении отношений между посетителями этого непонятного заведения. За барной стойкой стоит стеллаж, крепкий стеллаж из очень прочного дерева. Из тех бутылок что в нём остались целы, все пусты.
— Какого мать его! Зачем дверь расхлебянил?! — голос из-за стойки явно был недоволен, и недоволен настолько, что оттуда послышалось кое-какое движение. — Ирми, твою ногу за душу! Я же говорил тебе, пока у меня похмелье, не пускай свет сюда, глаза болеть начинают!
Мат и ор из-за стойки не прекращались не на секунду. Обладателю голоса явно стало полегче чем в начале своей тирады и он активно пытался оскорбить какого-то Ирми, используя при этом такие матерные перлы, которых я никогда в жизни не слышал и вряд ли где-то еще услышу.
— А вы кто такие? — неожиданно голос сместился чуть правее стойки. — На двери же ясно написано: не входить, владелец в трауре!
Ожидая хозяина этого места, я рассчитывал встретиться взглядом с плечистым здоровяком. Привык я как-то к обилию быков вокруг, да и остальные последователи двенадцати великих покровителей не были особо маленькими. Но тот кто вышел из-за стойки, оказался непомерно низок. Ясно почему я его так долго не мог увидеть, его рост просто не превышает размеры стойки!